Кир Булычёв - «Если», 2002 № 12

— Да ладно. Зачем им нас выгонять?

— Чтоб не мешали искать пуговицы от скафандра инопланетянина.

Такой обыденный подход меня успокоил. Хотя нет, до спокойствия было далеко, это правда, но тревога во мне быстро сменилась радостью по поводу сделанного открытия. Ведь теперь все средства массовой информации раструбят, что именно мы нашли следы чужого разума.

Я усмехнулся суматошному рою мыслей.

— Ты что? — с недоумением спросил Артем.

— Прикинул, как на нас журналисты насядут.

— А… — он задумчиво почесал лоб. — Вот думаю, стоит пройтись по каньону чуть дальше? Мы ведь только сверху смотрели…

— Конечно! — воодушевился я.

На меня нахлынуло предчувствие новых открытий, ведь за поворотом могли оказаться отработанные элементы питания от оружия или еще какие-нибудь вещественные улики чужого присутствия.

Артем сделал первый шаг, но я его обогнал. Секунд двадцать мне понадобилось, чтобы достигнуть огромной головы зверя, похожей на заросшую малинником посудомоечную машину. То, что некогда выполняло функции пасти, напоминало конвейер с циркулярными пилами по всей длине. Пробежав еще с десяток шагов, я заметил на грунте длинный предмет, отливающий черным базальтовым блеском. Он слишком отличался от окружающей белизны по цвету, иначе я бы вряд ли остановил на нем взгляд. Это напоминало язык застывшей лавы, хорошенько обработанный потоком воды. Еще на корягу было похоже, но слишком уж витиевато изогнутую и обольстительно гладкую. Попадись мне в детстве такая коряга, я бы в дворовых играх использовал ее в качестве бластера. В общем, я почти сразу понял, что это и есть лучемет.

Потом подошел Артем и что-то прокричал в рацию. В голове помутилось от обилия впечатлений. Взгляд мой сузился до единственного предмета — ружья. Я уже различал у него изогнутый ствол, выемки для удобного хвата и глубокие пещерки прицельных приспособлений.

Очнулся я от крепкого толчка в плечо.

— Тебя что, заклинило? — без тени усмешки спросил Артем.

— Нет. — Мне пришлось потрясти головой, чтобы окончательно вернуться к привычным чувствам.

— Посмотри туда, — голос контрактника сделался глуховатым.

Я еще на несколько шагов продвинулся по каньону и за поворотом разглядел три скелета, метра по два с половиной каждый. И еще два лучемета — точные копии первого. Даже при беглом осмотре в скелетах, при всей их чудовищной необычности, угадывался облик двуногих прямоходящих существ. Не оставалось никаких сомнений в том, что это и есть хозяева ружей. Звериных останков поблизости не было.

Мне уже не казался грустным тот факт, что в сегодняшнем океане обитал единственный вид бактерий. Это какое же надо иметь везение, чтобы погибнуть на Богом забытой планете от зубов доисторических хищников!

— Они чем-то похожи на зверя, в которого стреляли, — заметил Артем.

С этим было трудно не согласиться, поскольку принцип строения скелетов действительно казался единым.

— Может, это аборигены? — предположил я.

— Вряд ли. Тогда бы здесь города остались, дороги.

Какое-то время мы простояли без слов, невольно соблюдая минуту молчания. Но надолго меня не хватило.

— Возьмем одно ружьишко? — присел я на корточки.

— Регламент по «Гусиной стае» запрещает таскать на борт найденные артефакты, пока их свойства не будут изучены досконально и правильно. В любом случае у меня нет ни малейшего желания прикасаться к этой штуковине. Может, то, что мы считаем стволом, на самом деле приклад? Идем отсюда.

Мы двинулись в обратный путь, сначала по склону каньона, а затем по камням. Добравшись до скутера, Артем сел за руль. Я не стал возражать, хотелось посидеть спокойно и переварить поток полученной информации.

«Надо будет с Мымрой поболтать вечерком», — эта идея показалась мне здравой.

Квантовые мозги Мымры работали особенным образом — иногда машина получала ту же информацию, что и мы, но выводы делала такие, до которых никто из живых членов экипажа не додумывался.

Артем притормозил у своей буровой.

— Пришло время крутить педали, — сказал он, выключая турбины. — Ты давай дуй на «Бормотуху», а я сниму образцы и обесточу технику.

«А ведь я буровую не обесточил», — мелькнуло в голове.

Пришлось делать крюк. Остановившись возле буровой, я пригасил жар в реакторе и перегрузил в багажник ТСНДХ контейнеры с образцами. Скомканную упаковку от бутерброда вынесло на гальку. Почему-то мне стало стыдно за то, что я ее бросил. Софочка по полкилометра проходит, а мне лень бумажку в карман положить. Я хотел ее подобрать, но ветер, словно назло, дунул порывом и загнал обертку в щель между валунами. Ну и ладно. В воду ради этого лезть не хотелось.