Кир Булычёв - «Если», 2002 № 12

Я водрузился в седло и налег на педали. До «Бормотухи» было километра четыре, не больше. Где-то на полпути меня с ветерком обогнал Артем, оставив в воздухе запах озона, а еще минут через пять показалась из-за холма «Бормотуха». Тяжелый фотонный катер класса «Б» больше всего походил на стодвадцатиметровую тушку кальмара, лежащую прямо на грунте, а шесть решетчатых ферм полевого рефлектора напоминали щупальца.

Подъехав ближе, я заметил Артема, он заталкивал скутер в наружный бокс. Мымра нас узнала и отворила шлюз.

В обмывочной мы сбросили с себя амуницию, сунули в стирку комбинезоны, а сами направились в душ. Лет двадцать назад, я слышал, использовали ионные души, но они как-то не прижились. Ну что это за душ, если из него не бьют тугие струи воды?

Я вымылся до скрипа кожи, высушился и вышел из душа. Затем переоделся в домашнее — синие штаны на резинке, футболку и легкую синюю куртку с эмблемой геологов на рукаве. В кабинке Артема продолжала шуметь вода.

— Я пойду, — не оборачиваясь, сообщил я.

— Угу, — ответил из-за двери контрактник. — Встретимся в кают-компании.

Коридор от помывочной вел к жилому блоку, где и располагалась кают-компания, но, к моему удивлению, она оказалась пуста.

— Мымра! — позвал я. — Дай мне связь с капитаном.

— На связи, — отозвались настенные динамики голосом Пал Палыча. — У нас ЧП. Софочка заболела. Мы в медблоке. Давайте оба сюда, и побыстрее. Связываться с вами было некогда, мне девчонку пришлось на руках тащить.

— Что с ней? — У меня душа опустилась в пятки.

— Потеря сознания, обильное носовое кровотечение.

— Иду!

Я рванулся через жилой блок, то и дело цепляя углы переборок на поворотах. Наконец стеклянная дверь с витиеватым Символом Жизни уползла вверх, пропустив меня в медицинский отсек. Пал Палыч сидел в кресле у пульта, а дальше, за прозрачной стеной, лежала на кушетке Софочка, опутанная проводами датчиков и тонкими трубочками инъекторов. Именно эти трубки, казалось, делали ее обнаженное тело беззащитным. Мне пришлось потереть переносицу, чтобы не брызнули слезы.

Пал Палыч обернулся ко мне, побледнел и медленно соскользнул из кресла на пол. Его руки распластались по ворсистому покрытию, из ноздрей побежали темные струйки крови.

Сначала я оторопел, но уже через секунду у меня начался приступ паники. Хотелось бежать куда-то, скрыться, укутаться, отгородиться от воздуха. Я что-то кричал, но звук доносился до меня словно снаружи. Я ломился в дверь, но Мымра меня не выпустила. Она включила систему пожаротушения, я вымок и немного пришел в себя.

— Все нормально, успокойся… — шептали динамики на стенах голосом моей матери.

Откуда, интересно, Мымра его узнала? Но это подействовало.

— Успокойся… — продолжал звучать голос. — Возьми инъектор, пожалуйста.

Что-то в этом голосе заставило меня подчиниться, как в детстве. И я подчинился — выдвинул ящик стола возле пульта и стиснул пальцами рукоять инъектора.

— Включи на всасывание и возьми у себя из вены четыре кубика крови.

Дрожащей рукой я закатал рукав куртки, выставил цифру на дисплее и приставил к предплечью короткое дуло. После болезненного укола я увидел, как прозрачная емкость наполняется кровью.

— Раздели содержимое на три части, — приказала мне Мымра.

Я пробежал пальцами по кнопкам инъектора.

— Одну порцию — внутримышечно капитану. Можно сквозь ткань.

Мною как будто управляли по радио. Оставалось лишь в точности выполнять указания.

— Теперь Софочке, — произнесла Мымра после хлопка инъектора.

Она подняла дверь и пропустила меня к кушетке.

— Во внутреннюю часть бедра.

У меня руки дрожали от нервного напряжения, но я сделал все, как велела Мымра. Снова хлопнул инъектор.

— Теперь к Артему. Он в душевой.

Дверь медицинского блока поднялась, выпуская меня наружу. Шаги по коридору — словно чужие. На меня снова нахлынул приступ паники. Один, совершенно один! Не считая Мымры. Хоть бы объяснила мне, что происходит!

Похоже, я говорил вслух.

— Острая инфекция, — сообщила машина. — Иммунитет на данный вид микроорганизмов у человека отсутствует. Заболевание вызывает тяжелую интоксикацию со стопроцентным смертельным исходом в течение полутора-двух часов после потери сознания.

Я ворвался в душевую и выбил ногой дверь, из-под которой вытекала окрашенная кровью вода. Инъектор хлопнул в последний раз, и я отбросил его на пол.

— Иммунитет только у меня?

— Да, — ответила Мымра. — В тебе сейчас огромное количество нужных антител. Твоя кровь — единственное лекарство. И то ненадолго.