Брайан Плант - «Если», 2002 № 05

— Они могли засечь передачу энергии, радио- и телепередачи.

— Все равно, бред какой-то, — стояла на своем Френсис. — Кто мог такое сотворить?

— Создания, чей научный потенциал неизмеримо превышает наш, — заявил Адриан. — Те, кого физик Кип Торн назвал «бесконечно прогрессирующей цивилизацией».

— Ты сказал, что червоточины должны быть недолговечны, — вставила Джессика. — Но эта, похоже, многое выдержала.

— Значит, они должны были не только создать ее, но и предохранять от разрушения. Ученые считают, что это требует использования того, что они называют «экзотической материей», имеющей среднюю плотность негативной энергии, одной из характеристик которой и является способность растягивать стенки червоточины, вместо того чтобы позволить им рухнуть.

— Как антигравитация, — догадалась Джессика.

— И что все это означает? — поинтересовалась Френсис.

— Мы внутри чего-то, не относящегося к нашей реальности, — пояснила Джессика, — и это «что-то», если повезет, уведет нас так далеко от Земли и Солнца, что мы не сможем увидеть их в ночном небе.

— А если не повезет? — настаивала Френсис.

— Мы закончим наши дни здесь, или червоточина разрушится прямо с нашим кораблем внутри, и мы застрянем в гиперпространстве.

— Примерно так, — рассеянно согласился Адриан, глядя в блокнот.

— Что стряслось? — встревожилась Френсис. — Кроме того, что мы заблудились.

Адриан показал им листок, на котором кто-то написал: делать заметки.

— Неплохая идея, — оживилась Френсис.

— Разумеется. Только это не я писал. То есть не помню, чтобы я это писал. Помню, что напишу это…

Он смущенно огляделся.

— И я помню, — оживилась Френсис. — Но этого не случится…

— Что происходит? — спросила Джессика.

Адриан заключил слова в квадрат и нарисовал по бокам еще два квадратика.

— Пространство внутри червоточины иное. Вероятно, и время тоже. Пространство и время — часть того же самого континуума. Так что мы должны быть готовы к неприятностям. Например, в какой-то момент я могу сказать: «Словно никогда не было ни до, ни после». Но это неверно. «До» может произойти после «после».

— Вроде того, когда ты вспоминаешь еще не случившееся, — хмыкнула Френсис.

— Или не помнишь того, что уже случилось, — добавила Джессика.

— Плоха та память, которая работает только обратным ходом, — нахмурилась Френсис.

— Почему у меня такое чувство, словно ты кого-то цитируешь? — покачала головой Джессика. — Если не считать того факта, что ты вечно кого-то цитируешь.

— Это из «Алисы в Стране чудес», — пояснила Френсис. — Вернее, из продолжения, «Алиса в Зазеркалье». А все это пришло мне на ум, потому что мы, как Алиса, провалились в кроличью нору, а в Стране чудес все вверх тормашками.

— Вряд ли мы найдем какие-то ответы в детских книжках, — раздраженно бросила Джессика.

— Беда в том, — возразила Френсис, — что нам придется пережить нечто невообразимое. Если, конечно, мы не найдем, за что цепляться.

— Что же именно? — скептически осведомилась Джессика.

— Попав в кроличью нору, Алиса встретила говорящих кроликов, курящую гусеницу, исчезающих котов и прочих безумцев. Может, и нам придется столкнуться с чем-то в этом роде. Если мы станем относиться к этому, как к приключениям в Стране чудес — встречаясь с необычным, но не поддаваясь ему — значит, сумеем справиться.

За люком, ведущим в остальную часть корабля, раздался дробный топот ног. Френсис и Джессика переглянулись и уставились на Адриана.

— Похоже, это дети, — медленно выговорила Джессика.

— Все чудесится и чудесится, — добавила Френсис.

Среди ночи Адриан услышал шуршание, затем чей-то вздох. Он нажал кнопку переключателя рядом с койкой, и верхний плафон залил крошечное помещение мягким светом. У порога стояла Джессика, высвобождая руку из тонкого облегающего комбинезона — больше на ней ничего не было.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Адриан, вскочив так порывисто, что перед глазами все поплыло.

— Не хотела тебя будить, — прошептала Джессика.

— Что тебе нужно в моей комнате?

Джессика огляделась с таким видом, словно обрабатывала вопрос на компьютере.

— Не знаю. Это казалось… вполне естественным. Теперь уже не могу вспомнить.

Адриан уставился на обнажившееся тело Джессики: гладкую кожу, изящные изгибы. Он словно впервые увидел в ней не члена команды, а просто женщину.

— Проклятая червоточина, — досадливо буркнула Джессика, продевая руки в рукава и поспешно застегивая молнию.