Брайан Плант - «Если», 2002 № 05

Основа сюжета — смена игроков. Жизнь по Наталии Ипатовой действительно превращается в подобие игры, но дистанция от игрока до фигуры бесконечно велика. Фактически, между ними непроницаемая стена. Игроком может быть только тот, в ком определенные качества содержатся концентрированно, и процент их концентрации абсолютно недоступен для обыкновенного человека. В романе истинные игроки названы «заклятыми», то есть людьми со способностями магической природы, ограниченными, однако, заклятием. Эта конструкция — явная уступка условностям фэнтези, в действительности же магии на страницах книги с гулькин нос. В начале повествования умирает великий игрок, король Рутгер Баккара, и его престол занимает не-заклятый граф Брогау. На протяжении всей книги настоящий игрок, наследник престола Рэндалл Баккара, преодолевая сложности судьбы и совершенствуя самого себя, дорастает до статуса, когда Брогау вынужден предложить ему партию. Но собственно партия не особенно занимает автора, поскольку исход ее предрешен. Смысл действия состоит в том, что истинному игроку может противостоять только равный, а потому в деревенской глуши тихо подрастает девочка Аранта, такая же заклятая, как и Рэндалл. Игроки встречаются. Успевают сделать по паре первых ходов. Остальное вынесено за пределы книги: надо полагать, продолжение воспоследует.

По большому счету, пара истинных игроков, Рэндалл и Аранта, представляют собой очередную формулу идеальных мужчины и женщины. Для него смысл жизни в победах, для нее — в любви. Они одинаково могущественны. Психологически Ипатова вычертила обоих досконально.

Итак, жизнь — не просто игра. Это, скорее, игровая борьба высших и наиболее совершенных проявлений женского и мужского.

А теперь, как вы думаете, кто победит в следующем романе? Угадали.

Лоуренс УОТТ-ЭВАНС

ДРАКОНЬЯ ПОГОДА

Москва: ACT, 2002. — 636 с.

Пер. с англ. В. Гольдича и И. Оганесовой.

(Серия «Век Дракона: коллекция»).

11 000 экз.

Начнем с конца. После того, как перевернута последняя страница, возникает странная мысль — а ведь что-то похожее мы читали когда-то… Разумеется, речь не идет о совпадении сюжетных ходов и тем более атрибутики. Но если бы Александр Дюма жил в наше время и трудился бы на ниве фэнтезийной литературы, то, быть может, «Граф Монте-Кристо» выглядел бы именно так.

Теперь вернемся к началу. Деревня, в которой живет юный Арлиан, подвергается нападению драконов. Из всей деревни выживает только главный герой, но он отравлен ядом дракона, смешанным с человеческой кровью (впрочем, как потом выяснится, такой «коктейль» весьма полезен для здоровья). Беда не приходит одна — тут же объявляются мародеры, хватают парня и продают его в подземные рудники. Единственное, что удерживает Арлиана от отчаяния и безумия — это неукротимая жажда мести… Он клянется отомстить лорду Дракону — атаману мародеров; клянется истребить драконов…

Сюжет закручен в лучших традициях авантюрного романа, читается на одном дыхании, перевод вполне профессиональный…

К тому же роман «Драконья погода» — это не просто очередная фэнтезийная дракониада меча и магии. Магии не так уж и много, с мечами у героя долго ничего путного не выходит… Самое интересное — психология эволюции мстителя. Вот он наподобие пресловутого графа Монте-Кристо становится знатен и богат, выясняет поименно своих обидчиков… И тут-то начинается самое интересное!

Уотт-Эванс знаком нашему читателю такими романами, как «Заклинание с изъяном», «Кровь дракона», «Корона на троих», и др. Неожиданные повороты сюжета, парадоксальность, тонкая ирония — вот фирменный стиль автора.

В «Драконьей погоде» он верен себе. Разве что иронии поубавилось, и появился легкий привкус горечи.

Виталий КАПЛАН

КОРПУС

Москва: АиФ-Принт, 2001. — 379 с.

(Серия «Черная звезда»).

3000 экз.

Читателям «Если» Виталий Каплан известен как один из победителей конкурса молодых авторов «Альтернативная реальность» в 1997 году, а позже своими критическими обзорами и рецензиями. И вот — дебютная книга автора, в которую вошли два произведения: роман «Корпус» и повесть «Юг там, где солнце».

Проза Каплана — явление совершенно нетипичное для современной российской фантастики. Неторопливое повествование, долгие рассуждения героев о своем месте в мире, столкновение цели и средств — вся эта «достоевщина» вроде бы давно вышла из моды. Кроме того, новому поколению читателей, живущему в ускоренном темпе, обилие неспешных описаний морального и этического противостояния во внутреннем мире персонажей может показаться несколько затянутым. Впрочем, автор иногда как будто спохватывается, и длинное рассуждение сменяется динамичным эпизодом. Такое чередование создает иллюзию рваного ритма, способного подарить читателю своеобразный духовный резонанс с героями.