Ричард Фоукс - Лицо врага

— Вы сами знаете, что случится, если мы выдернем его слишком рано, — заметил Эрш. — Возможности повторить этот эксперимент уже не представится.

— А если мы ошибаемся в нем, сэр?

Эрш думал о маяке и о сигнале, который рано или поздно будет подан с этого маяка.

— У нас нет времени на ошибки.

Воздух вокруг лагеря был суше и прохладнее, чем в деревне х’киммов: солдаты Лиги предпочли устроить базу на горном склоне, а не в долине реки. Насекомых здесь тоже было гораздо меньше, хотя это скорее всего обуславливалось тем, что солдаты вырубили деревья и установили защитные экраны. Джулиана считала электронную и ультразвуковую защиту ненужной и вредной для местной экологии, но Лига проявляла мало заботы о земле, по которой шагала. Джулиана оказалась высажена на унылый безжизненный островок среди бурного моря чугенской природы.

Ею тоже овладело уныние.

Со дня прибытия сюда она почти не покидала своей тюрьмы, которую ее спасатели — а на самом деле похитители — называли «гостевым домиком». Когда же ей случалось выйти оттуда, ее неизменно сопровождали вооруженные охранники — «для защиты». Впрочем, думая об аборигенах, х’киммах и с’киммах — так называли себя племена, — попавших под власть Лиги, Джулиана больше жалела их, чем себя.

Наружная дверь домика открылась, и Джулиана, еще не видя гостей, догадалась, что это не солдаты Лиги, а кто-то из с’киммов. Даже Эрш стучался перед тем, как войти, но от чугенцев, не имеющих четкого представления о личной жизни, ждать уважения к правилам этикета не приходилось.

Это оказалась Кмо — уборщица. С’киммам поручалась работа, унижающая достоинство воинов. Как обычно, Кмо пришла одна: разделив чугенцев на рабочие группы, солдаты уделяли своим слугам не больше внимания, чем обычно завоеватели уделяют покоренным.

Прямо с порога Кмо направилась к Джулиане в спальню.

— Шеденки волнуются, — сообщила она.

Шеденками — а на языке х’киммов шадакейями — чугенцы называли отвратительных жуков, которые использовали в качестве брони панцири своих жертв. Джулиана оценила образность и точность этого прозвища, и симпатия между ней и Кмо, основанная на понимании, скоро переросла в дружбу. Обе они чувствовали себя одинокими в лагере и старались помогать друг другу, чем могли. Джулиана объясняла Кмо поведение людей и учила ее понимать их язык, а Кмо приносила землянке новости и слухи.

— Ты не знаешь, в чем дело? — спросила Джулиана.

— Они нашли того, кого называют Объектом. Они посылают наблюдать за ним металлических насекомых, а сами ждут, когда можно забрать его наверх. Кто этот Объект, друг Джулиана, и почему шеденки за ним охотятся?

Увы, ответить Джулиана не могла. Все х’киммы, которых она знала, погибли, так же как и Курт.

Вспоминая о Курте, Джулиана неизменно испытывала острую душевную боль, хотя не раз твердила себе, что его больше нет и надо с этим смириться. Они даже не были любовниками, но от этого Джулиана еще тяжелее переживала потерю.

Заставив себя сосредоточиться на более насущных заботах, Джулиана принялась объяснять Кмо, что почти ничего не знает о планах солдат, но тут появился майор Эрш, начальник аванпоста Лиги на Чугене IV.

— Всем ли вы довольны? — спросил Эрш с елейным радушием.

— Дом поддерживается в безупречной чистоте, — ответила Джулиана, — если вы имеете в виду уборку. Но не могу сказать, что мне нравится, когда на ночь меня запирают. Это довольно неудобно.

— Да? Искренне сожалею, но при нынешнем положении дел… — Эрш пожал плечами. — По словам мистера Деклу, научные исследования успешно продвигаются на всех направлениях… Кроме социоксенологического, правда. Но профессор Моубрей не слишком требователен и пока не торопит вас. Не расстраивайтесь, профессор Тиндал. Все может измениться в любую минуту. Вы по-прежнему участвуете в проекте — стоит лишь подписать обязательство.

Это «обязательство» Эрш уже пытался ей подсунуть. Один из пунктов этого документа требовал от нее полного подчинения армии МЛЗ «на время чрезвычайного положения на Чугене IV», чего Джулиана совсем не желала. До тех пор пока Джулиана являлась подданной Объединения, Эрш со своими штурмовиками не имели законного права навязывать ей свою волю и тем более причинять какой-либо вред.

Правда, держать ее взаперти они тоже не имели права.

— Я не стану печатью на смертном приговоре, который вы здесь пытаетесь подписать, и не буду участвовать в позорных акциях Лиги.