Олег Овчинников: Тот, который

"Только разве я про них рассказывал?.. Стоп! Что я только что сказал? Кентаврами? Значит, что-то я все-таки помню? Кентаврами, кентаврами, кентаврами... Не забыть бы хоть это! Кентаврами, кентаврами..." - он готов был повторять это слово до бесконечности.

- Верно! Кентаврами, - обрадовался Тот, который. - Только...

"Кен..." - пронеслось в мозгу Редуарда в последний раз.

- Ты случайно не знаешь, как может отразиться на их метаболизме помещение в серно-аммиачную атмосферу?

Редуард с выражением безысходности на лице покачал головой.

"Нет, - так или примерно так подумал он. - Я ничего уже не знаю. Вот только что знал, но стоило мне сказать об этом вслух, а потом - услышать, как то же самое произносит... Или... Или не стоило?!"

Страшная догадка внезапно посетила его. И оттого, что ее было невозможно облечь в слова, она становилась еще более страшной.

Редуард по-новому взглянул на своего собеседника. Тот, как ни в чем не бывало, продолжал о чем-то увлеченно говорить, но Редуард уже не слушал его. Он рылся в памяти. Он искал слова. Ему позарез требовалось найти хотя бы парочку слов для проверки своей гипотезы. Как назло, он ничего не мог припомнить. Даже самого бесполезного. Даже самого бессмысленного. Кроме...

- Эники-беники ели вареники! - выпалил он. Это было как вдохновение.

Тот, который оборвал свою речь на полуслове.

- Эники-беники?.. - удивленно переспросил он. - Интересно, что бы это могло значить?.. Нет! Ничего не говори, - обратился он к землянину, как будто тот еще мог что-нибудь сказать. - Я догадаюсь сам! "Вареники" - это нечто такое, что надо варить. В таком случае "ели" представляет собой производное от "есть", не в смысле существования, а в смысле поглощения пищи. Я прав?.. Следовательно, "эники-беники" должны быть...

"Надо было попридержать хотя бы пару слов! - запоздало сообразил Редуард. - Ладно, сам виноват, никто меня не тянул за... за... ну, такой... на нем еще разговаривают. - Редуард сосредоточился. Нужный образ все никак не шел на ум. Тогда Редуард зажмурился и призвал на помощь все свое воображение. Воображение ухмыльнулось и показало ему язык. - Да, за язык!"

Инопланетянин продолжал болтать, не умолкая ни на секунду.

"И чего он не успокоится? Неужели надеется еще что-нибудь из меня вытянуть? Зря надеется, ничего у меня не осталось. Разве что какая-нибудь мелочь, да и то настолько бесполезная, что ее уже и не вспомнить... - с тоской подумал Редуард. - Найти общий язык... Мы говорим "найти общий язык" и уверены, что это, несомненно, хорошо. Да вспомнить хотя бы, как я радовался совсем недавно, когда мне удалось так легко найти общий язык с этим... который напротив. Знать бы мне тогда, что мой родной, мой знакомый с детства язык действительно станет нашим общим. В смысле, одним на двоих... Теперь уже почти на одного. И этот один без зазрения совести пользуется моей родной речью, а у меня в голове роятся одни мыслеобразы, совсем как... Совсем как..."

Мыслеобразы в голове у Редуарда перестали роиться и дисциплинированно выстроились в одну шеренгу. Да, это могло и не сработать, но это, по крайней мере, был шанс!

Быстрые и точные движения Редуарда выдавали его решимость, граничащую с отчаянием. Он переключил транслитератор в режим приема, сдернул с головы бесполезные до этих пор наушники и нацепил их на уши лингуампиру, прямо поверх черного капюшона. Затем он склонил голову к воротнику скафандра, отчего со стороны могло показаться, будто он собирается забодать Того, которого, и проревел прямо в микрофон: "У-У-У-У-У-У-У!", совсем как разъяренный кентавр, которого неосмотрительно поместили на планету с серно-аммиачной атмосферой.

В его реве не было ни малейшего смысла, но транслитератору было все равно. Поскольку он передает не сами слова, а только мысленные образы, которыми эти слова сопровождаются.

Должно быть, от отчаяния Редуард Кинг сопроводил свой рев мыслеобразом разрушительной силы. По крайней мере, транслитератор не выдержал такого напряжения.

Громко, так что слышно было даже Редуарду, он воспроизвел в наушниках последнюю осмысленную фразу:

- Немедленно перестаньте воровать мой словарный запас! - и смолк навеки, отсалютовав себе на прощанье осколками разорвавшихся предохранителей.

- Словарный запас? - повторил Тот, который с нескрываемым презрением в голосе. - Этот жалкий десяток тысячесловий ты называешь словарным запасом? Да как у тебя только поворачивается язык?

"Язы... я... я... - отчаянно попытался запомнить Редуард. - Нет, бесполезно!"