Деймон Найт: Сумерки людей

Забавные проводки составляли единую цепь. Сперва закруглялись петелькой вокруг левого стеклометаллического кубика, а потом точно такой же петелькой охватывали правый. Все прочее хозяйство, присобаченное к стойке, составляли лишь пара гальванических элементов да обычный ртутный выключатель.

Брайтфеллеру вдруг подумалось, что за полчаса он и сам сварганил бы такую штуковину. Если, понятное дело, не считать хитрых кубиков. Вот они-то его теперь и заинтересовали.

Изыскатель склонился над столом и уставился на кубики, как Хам на наготу своего папаши. Стекло, похоже, было и не стеклом вовсе, а, скорее, каким-то мутноватым пластиком. По бокам пластик покрывала медная фольга. Внизу у каждого кубика имелся медный же крючочек. Брайтфеллер почему-то не сомневался, что этот стеклопластик запросто изолирует крючочек от слабого тока гальванических элементов. Получалось, что Гамно вообще ни на что не способно — не говоря уж об описанных в инструкции фантастических возможностях. Но стоило Брайтфеллеру еще раз бросить взгляд на махонькие гамбургеры типа металл-стекло-металл, как уничижительное мнение об аппарате стало мало-помалу развеиваться.

Тут раздумья хозяина дома прервал его старший сын Пит, как всегда некстати заявившийся в комнату со словами:

— Па, я возьму машину? Махну до Глендейла и сразу обратно, а? Ой, а что это за ерундовины?

— Два Гамна, — буркнул из-под сигары Брайтфеллер и нахмурился. Ну ладно. Вот он, этот крест. Здесь врубается выключатель, потом ток проходит сюда, через эти контактики, мимо левого хитрого кубика — именно мимо, а не через него, — потом сюда, потом та же история с правым кубиком — и наконец обратно к гальваническим элементам. Проклятье. Брайтфеллеру показалось, что если все-таки попробовать, то никаких глобальных катаклизмов не случится. Эх, даже руки зачесались.

— Ух ты! — Пит потянул к кресту руку с обгрызенными ногтями. — Посмотрим-ка, что за ерундовина.

Брайтфеллеру пришлось урезонить не в меру любопытного отпрыска.

— Убери лапу, — глухо пробормотал он.

— Но, па, я хочу пощупать эту электронную дуру.

— Пощупай какую-нибудь другую. А эту оставь. — Тут Брайтфеллер встал, держа в каждой руке по кресту.

— Гарри, ты что такое надумал? — сразу встревожилась его супруга.

— Пойду к гаражу, — непреклонно заявил Брайтфеллер. — Сопровождающих не требуется. — Проходя по дому, экспериментатор миновал своего только-только покинувшего постель шурина Мака. Шурин еще толком не проснулся, но тем не менее возымел достаточно любопытства, чтобы хриплым голосом поинтересоваться:

— А это чего у тебя такое?

Не удостоив Мака вниманием, Брайтфеллер пронес свои кресты через кухню и заднюю веранду. Потом, захлопнув ногой сетчатую дверь, направился через двор к подъездной аллее. Между стенкой гаража и изгородью оставалось около метра свободного пространства. А с той стороны аллеи его прикрывала задняя стена склада пивоварни. Брайтфеллер решил, что крупных неприятностей у него не возникнет. Разве что несчастный случай с самим испытателем. Но в конце концов — чего ради мы тут живем?

Установив оба Гамна на штабель старых досок, Брайтфеллер пристально воззрился на деревянные кресты. «ДЛЯ ВВОДА В ЭКСПЛУАТАЦИЮ ПРОСТО ПРИКРЕПИТЕ ОБРАЗЕЦ ТОГО, ЧТО ВАМ ЖЕЛАТЕЛЬНО СКОПИРОВАТЬ…» Экспериментатора отчасти убедили подмеченные им несколько деталей. Первая — что на медный крючочек под левой поперечиной ловко накручено проволочное колечко. Вторая — эти хитрые стеклометаллические кубики. Третья, на которую он только-только обратил внимание — две деревянные щепки на обоих крестах — совершенно одинаковые. И, наконец, четвертая, самая главная, при одной мысли о которой сердце чуть не выскочило у Брайтфеллера из груди — сам факт, что в посылке оказалось два Гамна, а не одно.

Ведь если все это хохма, то зачем посылать целых два кукиша в одной коробке? А если все это — правда? Тогда два Гамна произведут на свет третье, четвертое, пятое…

Ну ладно. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

С хитрым блеском в глазах Брайтфеллер нашарил в кармане бумажник и вынул оттуда бумажный доллар. Потом открепил медную проволочную петельку и обернул проводком сложенный вдвое банкнот. Аккуратнейшим образом прикрепил все это дело к крючочку на левой стороне Гамна. Медленно-медленно потянулся средним пальцем к выключателю. Медленно-медленно надавил.

И тут же вздрогнул от изумления. В петельке с правой поперечины Гамна висела еще одна сложенная вдвое зеленая купюра достоинством в один доллар. Висела так, будто с самого начала там и находилась.