Абрам Палей - Огненный шар

Волны подхватили их и стали швырять из стороны в сторону, вверх и вниз. Их огромные полые тела представляли собой великолепные мишени для яростных ударов волн. Трубы глухо гудели, жалуясь и сопротивляясь.

А ветер усиливался. Громады валов росли, опрокидывались и вновь вставали, бесчисленные и неудержимые. Пушечным грохотом и ревом они старались заглушить металлический стон труб.

Буксиры по очереди скрывались за мощными грядами волн и попеременно возносились на их вершины.

Меньшая труба продолжала вытягиваться в бухту, и та часть ее, которая оставалась в реке, двигалась сначала спокойно. Потом и она начала раскачиваться медленно и плавно, а вышедшая в бухту часть трубы металась, словно ища спасения от крепнущих беспощадных ударов.

Большая труба выползала дольше.

И вот они уже обе в бухте.

Рошфор стоял, окруженный сотрудниками. Ветер орошал их дождем брызг и рвал плащи, унес шляпу Рошфора, но тот не заметил. Он пристально смотрел в бинокль на трубы. Еще недолго...

Кажется, волнение немного слабеет... Нет, наоборот, скорее усиливается.

Налетел бешеный порыв ветра, люди невольно пригнулись. Рошфор вскрикнул, но голос его утонул в реве прибоя: трубы несло на берег, и меньшая, более далекая от него, догоняла большую.

Буксиры отчаянно дымят, они напрягают все силы, танцуя на гребнях волн. Выдержат ли тросы?

Тросы держат.

Но трубы - слишком большая мишень для ветра и волн. Теперь трубы тянут за собой буксиры и все сильнее жмутся к берегу.

Рошфор невольно кричит, вытянув руки. Он слышит рядом с собой испуганные, взволнованные голоса. Но он смотрит, не отрываясь, туда, в море.

И вдруг страшный грохот потряс окрестность, пересилив даже вой ветра и орудийную пальбу волн: меньшая труба ударилась в большую, а та боком, во всю свою длину, грохнулась о берег. Трубы застонали, и берег ответил им чудовищным громом и стоном.

На палубах буксиров засуетились люди, скидывая тросы.

Теперь обе трубы метались по волнам, наклоняясь и стремительно уходя в воду.

Рошфор не мог оторваться от этого зрелища.

Он отчетливо видел огромные исковерканные тела труб. Страшный удар сломал их, смял, и сотни тонн морской воды хлынули в образовавшиеся огромные отверстия. Это уже были не трубы, а почти бесформенные груды металла. Они быстро потеряли плавучесть, ушли на дно, и на поверхности воды не оставалось ничего. Только кипели яростные волны и боролись с ними маленькие буксиры, пробираясь обратно в устье реки.

13

Вечером в номере Рошфора опять собрались основные работники строительства океанской станции.

Рошфор был молчалив. Плечи его опустились. Он не успел побриться. На щеках и подбородке вылезла неопрятная черная щетина, перебивавшаяся седыми и рыжими кустиками. Свет падал прямо на него. Он был некрасив: лысина, левая щека толще правой, в углах глаз мелкая сетка морщин.

Он случайно взглянул в большое стенное зеркало и пересел в тень.

Инженеры и Карл выглядели растерянными.

Долго никто не прерывал молчания. Все смотрели на Рошфора. Он, казалось, глубоко ушел в себя.

Наконец француз не выдержал.

- Я во всем виноват, мой план провалился, - глухо произнес он, и тик передернул его лицо.

Рошфор вскочил. Оцепенения как не бывало.

- Вы не виноваты, господин Карре, - громко сказал он, - не вы один, мы все не смогли предусмотреть того, что произошло.

- Господин Рошфор, - осторожно подбирая слова, сказал местный инженер, - вы понесли большие материальные потери. Думаете ли вы продолжать?..

- Обязательно! - воскликнул Рошфор, быстро поворачиваясь к нему. Игра только начинается!

Свет электрической лампочки блеснул в стеклах его пенсне, ослепительная улыбка осветила лицо. Он стал строен, молод, мешковатость исчезла, он был почти красив. Карл с восторгом смотрел на него.

- Прежде всего обсудим, стоит ли организовывать подъем затонувшей трубы.

Общее мнение было: не стоит. Она разбита вся, вряд ли хоть несколько секций уцелело. Трубы, собственно говоря, уже не существует, а подъем ее обломков труден и дорог, он не оправдает расходов.

Что же дальше?

- Дальше, - говорит Рошфор (он уже опять по-деловому спокоен и напорист), - трубу, очевидно, придется монтировать на суше.

И в ответ на недоумевающие взгляды продолжает:

- Ее не надо будет тянуть волоком. Мы проложим перпендикулярно берегу узкоколейку и будем собирать новую трубу прямо на двухкилометровой цепи железнодорожных платформ. Когда труба будет готова, сзади платформ поставим паровоз, и он подтолкнет поезд к берегу. Тут трубу зачалят буксиры и потащат на место.