Абрам Палей - Остров Таусена

- Наша надежда нас не обманет, - сказал Гущин. - Меня больше волнует вопрос: согласитесь ли вы вместе с нами отправиться в Советский Союз?

- Ну... может быть... - с трудом произнес Таусен. - Судьба нас связала...

- Не "может быть"! - настаивал Гущин. - Уверяю вас, вы уже не тот Таусен, что были вчера.

- Но у меня нет этой надежды, - уклончиво сказал Таусен. И, словно пытаясь избежать глубоко волнующей его темы, заговорил о другом: - Вы спрашивали о яйцах. Они вовсе не гусиные и не утиные.

- А какие же? - спросил Цветков.

- Есть такая птица - Plautus impennis, или исполинская гагарка. Это ее яйца.

- Да ведь она давно вымерла! - возразил Цветков. - А это была отличная птица, величиной с гуся, только почти совсем без крыльев.

- Вы ошибаетесь: здесь на острове этих птиц много, - сказал Таусен. Когда-то на Севере они были так широко распространены, что в Исландии, в Гренландии их мясо ели в громадном количестве. Оно очень вкусно, - нам его подали вчера на ужин. Правда, считается, что эта птица вымерла. Еще в начале девятнадцатого века встречались отдельные, очень редкие экземпляры Plautus impennis. Последнее упоминание о них относится к 1884 году, когда были убиты два последних экземпляра... А теперь, - добавил Таусен, - я хочу показать вам кое-какие достопримечательности острова. Конечно, если вы согласны.

- Разумеется, согласны! - ответил за обоих Гущин,

- Эта куртка и брюки очень легки, - сказал, одеваясь, Цветков, - но, как я уже заметил, они чудесно греют.

- Неудивительно, - отозвался Таусен: - они на гагачьем пуху.

- Гага относится к породе уток? - спросил Гущин.

- Совершенно верно.

- Вы ее, верно, кормите щитовидной железой, чтоб она линяла?

- Вовсе нет. Пух, который берется непосредственно от птицы, даже убитой, более жирен и тяжел. Он называется "живым". Зачем он нам, когда мы можем набрать сколько нам нужно прямо из гнезда так называемого "мертвого" пуха? Он менее жирен, гораздо легче, а греет замечательно.

Они вышли на крыльцо, и Таусен повел их к ледяной постройке, к другому входу, в противоположном конце здания. Таусен открыл дверь. Они прошли через тамбур в большую светлую комнату. Вдоль стен стояли шкафы и висели маленькие проволочные клетки. Тут же в углу висел умывальник. На полу стояли громадные металлические банки. Посреди комнаты - очень длинный и широкий, на низких ножках, белый стол.

- Это моя лаборатория, - сказал Таусен. - Не правда ли, выглядит она очень скромно? - В тоне его прозвучало как бы смущение. - Да, на материке я бы не в таких условиях работал...

- Кто же виноват... - начал было Гущин и замолчал.

- А между тем, - продолжал вежливый хозяин, словно не заметив его реплики, - здесь производятся серьезные работы. Вот в этих шкафах - хирургические инструменты. В банках - законсервированные железы внутренней секреции. Они отлично сохраняются. Тут у меня, например, много щитовидных желез. Я ими пользуюсь, между прочим, для экспериментов над теми самыми утками, которым я обязан вашим присутствием.

- А чьи железы в банках? - спросил Гущин.

- Тюленьи и других морских зверей.

- Неужели железы млекопитающих годятся, например, для работы с птицами? удивился Гущин.

- Вполне. Гормоны желез внутренней секреции не специфичны для определенного вида. Они годятся для любого. Даже больше: есть растительные гормоны, которые можно использовать в работе и с животными и с человеком. Только на беспозвоночных животных не действуют некоторые гормоны позвоночных слишком уж далеки они друг от друга по своей организации. А сейчас, - с гордостью сказал Таусен, - я покажу вам кое-какие результаты своих экспериментов.

Он снял со стены клетку, в каких обычно держат в комнатах птиц, открыл дверцу, и небольшое животное доверчиво вылезло на подставленную им ладонь.

- Что это? Маленькая кошка? - спросил Гущин. - Я никогда не видал рогатых кошек.

Роскошные ветвистые рога украшали головку коричневого зверька.

- Вглядитесь внимательнее, - ответил Таусен, - это не кошка, а олень.

Он осторожно взял животное и посадил его обратно в проволочную квартирку. Потом взял другую клетку и, не раскрывая, показал ее гостям. В ней стоял тазик с водой.

Внезапно вода в тазике забурлила. В ней плескалось какое-то маленькое животное. Потом оно вылезло, взобралось на небольшую деревянную подставку, которая была укреплена на стенке тазика, и расположилось на ней, как бы отдыхая.

Оказалось, это был крошечный тюлень, желто-серого цвета, с буроватыми пятнами, с широкими ластами сзади и короткими ластами спереди - все как у большого тюленя.