Абрам Палей - Остров Таусена

Саамы так старались, что в первый же день до темноты успели собрать один дом.

- Ночевали мы на судне, - продолжал рассказывать Таусен. - На следующий день собрали большой дом. Дома эти очень просты, собираются быстро. Но жить в них еще нельзя было - не было отопления, и мы два дня оставались на судне.

На третий день смонтировали ветряк, сделали проводку, установили лампы и поэтому смогли работать и после наступления темноты. Поставили электропечи, провели освещение и на четвертый день перебрались в дома...

- Позвольте... - перебил Гущин. - Значит, вы собрали дома и смонтировали ветряк у самой бухты?

- Совершенно верно. Там мы прожили первую зиму. Мы думали, что поселиться у самого моря будет удобнее, но не учли, что пресная вода, необходимая нам и нашим животным, была очень далеко, а отправляться за ней нам приходилось гораздо чаще, чем в море. И в первое же лето мы перенесли сюда дома и ветряк, а следующей зимой соорудили ледяную постройку.

- Какую же? - спросил Гущин.

- Вы в ней были, - ответил Таусен.

- Это куда утку отнесли?

- Совершенно верно.

- Да неужто! Я и не заметил, что она ледяная.

- Здесь леса нет, - объяснил Таусен, - а нам трудно было даже привезти достаточно дерева для мебели.

- Это неплохо придумано, - сказал Цветков. - У нас в Москве и в других городах есть ледяные склады для продуктов, и они стоят по нескольку лет.

- Помещение, в котором вы были, - продолжал Таусен, - лишь часть ледяной постройки. В нем я держу подопытных птиц. В других помещениях - моя лаборатория и склады. Все они, по мере надобности, отапливаются такими же электрическими печами, как и жилые дома. Нужна, конечно, хорошая изоляция. Как видите, я неплохо справился и со строительными задачами. Правда, я предварительно взял с Большой земли литературу по этому вопросу.

- Ну, а судно? - спросил, явно волнуясь, Гущин. - Что же все-таки с ним? Я жду, когда вы скажете, что с ним сталось. Вы на нем прибыли, вы его не уничтожили - куда же оно девалось?

- Стоит в бухте, - спокойно ответил Таусен.

Гущин вскочил, глаза его заблестели.

- Чего же мы ждем? - вскричал он. - Скорее туда!

- Незачем, - сказал Таусен. - От него остались одни обломки. Его и бури трепали и волны. Мы о нем не заботились. Я решил, что оно нам никогда не понадобится. Так что, как видите, вернуться на Большую землю не на чем.

- Нет, нет, мы вернемся! - горячо и убежденно сказал Гущин.

- Я тоже в этом не сомневаюсь, - спокойно подтвердил Цветков.

Наступило молчание.

Таусен задумался.

Да, советские люди - люди незнакомого ему, иного склада...

Он подумал о том, что, наверно, когда немцы заняли огромную часть русской земли и уже подходили к Москве, русские были так же убеждены в своей победе. Одни из них, вероятно, говорили об этом пылко, как Гущин, другие - спокойно, как Цветков, в зависимости от темперамента.

Но ни у кого не было и малейшего сомнения. Иначе разве они могли бы победить?

Глава 11

Гости продолжают знакомиться с островом

Поздно разошлись собеседники. На более южных широтах уже было недалеко до рассвета, а на острове еще дарила глубокая ночь. Таусен, пожелав гостям спокойной ночи, удалился в свою комнату. Он уходил задумчивый и, очевидно, глубоко потрясенный. Всю ночь он просидел у себя за рабочим столом, охватив руками седую голову.

Долго не могли уснуть и гости. Необычайная судьба ученого взволновала их. Не меньше тревожила и собственная.

Впрочем, они теперь неожиданными обстоятельствами связаны с судьбой Таусена. Они лежали молча, и каждый думал, что друг его уснул. Оба они не сомневались, что вернутся на Большую землю.

Но когда? Что надо делать?

Это было пока для обоих неясно.

Цветков перебирал все возможности и видел, что сейчас ни одна из них не реальна. Значит, нужно пока основательно ознакомиться с островом, с его поселением. Нужно завоевать доверие Таусена и саамов, а там видно будет.

Гущин строил другие планы: они с помощью Таусена и саамов ремонтируют судно.

"Ну, хорошо, пусть оно основательно разрушено, но ведь воля и труд могут все преодолеть!"

И вот уже они мчатся по морской синеве - туда, где их, наверно, считают погибшими.

Оба уснули поздно, только под утро.

А утром их разбудил бодрый голос Таусена:

- Пора, пора, молодые люди! Я без вас не хочу завтракать!

И вправду было уже поздно - заспались.

На завтрак подали сваренные всмятку очень крупные яйца.

- Это утиные или гусиные? - спросил Гущин.

- Такие яйца, - ответил Таусен, - вы могли бы взять как редчайший экспонат для любого биологического музея. Конечно, если сбудется ваша надежда и вы вернетесь на Большую землю.