Роберт Сильверберг - Стархэвен

Ему было горько от этой мысли. Выходит, он зря проделал это путешествие. На Корвине осталась его жена и сын — более двух лет у Лайры не будет мужа, а у Блейда — отца. И ради чего? Ради бессмысленного путешествия на планету, величие которой осталось в глубоком прошлом?

“Где-то на этой планете, — подумал он, — не может не оказаться кого-нибудь, кто был бы в состоянии оказать нам помощь! Эта планета породила нас всех! И где-то обязательно должна остаться хоть какая-то частица ее могучей жизненной силы. Не попытавшись ее отыскать, я не имею права покинуть эту планету”.

После долгих и мучительных расспросов у стационарных роботов-охранников он в конце концов выудил необходимую для себя информацию — есть такое место, где вновь прибывшие инопланетяне могут при желании зарегистрироваться. Он договорился о том, чтобы были решены вопросы хранения и дозаправки его корабля, и записался в Регистрационном зале как Бэрд Эвинг, посол Свободной планеты Корвин. К космопорту примыкала гостиница. Эвинг справился, можно ли остановиться в ней, и получил номер. Он подписал разрешение на то, чтобы обслуживающий персонал из роботов проник в его корабль и перенес его личные вещи в отведенный ему номер гостиницы.

Комната, хоть и немного тесноватая, была довольно приличная. Эвинг привык к своему просторному дому на Корвине, планете, где на площади, превышающей площадь пригодной для обитания территории на Земле, жило всего восемнадцать миллионов человек. Он сам помогал строить свой дом двадцать лет назад, когда они поженились с Лайрой. Его дом занимал почти одиннадцать акров. И поэтому Эвингу было нелегко привыкнуть к комнате размером пять на пять метров.

Освещение номера было мягкое и непрямое. Он безуспешно пытался отыскать его источник, долго шарил пальцами по стенам, однако так и не обнаружил электролюминисцентных панелей. Земляне, очевидно, изобрели какой-то новый способ общего освещения, подумал он.

Небольшое отверстие, прикрытое сеткой, служило для связи с администрацией гостиницы. После некоторого раздумья он нажал на кнопку, и тотчас же из переговорного устройства раздался голос робота.

— Чем мы можем служить вам, мистер Эвинг?

— Здесь есть что-то вроде библиотеки?

— Да, сэр.

— Прекрасно. Не могли бы вы тогда попросить, чтобы мне нашли материалы по земной истории за последнюю тысячу лет, а также я хотел бы получить свежие газеты и журналы либо что-то в этом роде.

— Разумеется, сэр.

Прошло, как ему показалось, не более пяти минут, и у его двери раздался мелодичный звонок.

— Заходите, — сказал он.

Дверь была уже настроена на индивидуальные особенности его голоса. Как только он произнес это слово, послышались слабые щелчки реле замка, и дверь медленно начала открываться, за ней стоял робот, держа в своих металлических руках целую груду рулонов, очевидно, с микрофильмами.

— Вы заказывали материалы для чтения, сэр?

— Спасибо. Оставьте их, пожалуйста, вот здесь, возле просмотрового устройства.

Как только робот вышел из номера, он поднял наиболее массивный рулон из груды принесенного чтива и пробежал глазами его название:

“Земля и Галактика” — так назывался этот микрофильм. Ниже мелким шрифтом было написано “Исследование в области взаимоотношений с колониями”.

Эвинг одобрительно кивнул. Начало подходящее, сказал он себе. Прежде, чем приступить к делу, надо как следует изучить вопрос. Насмешливый сирианин, вероятно, умышленно недооценивал силу Земли. По каким-то ему одному известным причинам он отнюдь не казался лицом, заслуживающим доверия.

Эвинг зарядил микрофильм в просмотровый аппарат и включил его. Послышался привычный щелчок. Аппарат был такого же типа, как и употребляющиеся на Корвине, и у Эвинга не было никаких сложностей в управлении им. Он подрегулировал освещение экрана. Появился титульный лист, и через мгновение оптика аппарата сфокусировала на экране четкое и яркое изображение.

“Глава первая, — прочитал Эвинг. — Ранний период экспансии”.

— Ну что ж, начнем! — подбодрил он самого себя и принялся читать.

“Можно с уверенностью сказать, что эра межзвездного освоения началась в 2560 году, когда усовершенствование искривляющего пространство привода сделало возможным…”

Дверь снова тихо зазвенела. Эвинг недовольно оторвался от экрана. Он не ждал посетителей и ни о чем не просил персонал гостиницы.

— Кто там?

— Мистер Эвинг, — раздался знакомый голос. — Можно войти? Мне хотелось бы поговорить с вами. Мы уже встречались сегодня днем в здании космопорта.