Грег Бир - Музыка, звучащая в крови

– Ты друг, – произнес Верджил, взглянув мне в глаза, и у меня возникло ощущение, что в мою сторону смотрит не только он один. – Ты мне нужен для компании. – Он рассмеялся. – Хотя на самом деле я отнюдь не одинок.

В течение двух последующих часов он расхаживал по квартире, прикасался к вещам, выглядывал в окна, потом медленно, неторопливо приготовил ленч.

– А знаешь, они действительно могут ощущать свои собственные мысли, – сказал он около полудня. – Я имею в виду цитоплазму. Судя по всему, она имеет собственную волю, своего рода подсознательную жизнь – в отличие от разума, который клетки обрели совсем недавно. Они слышат нечто похожее на химический «шум» отделяющихся и возвращающихся на место молекул.

В два часа я позвонил Гэйл и сказал, что буду поздно. Меня буквально трясло от напряжения, но я старался говорить спокойно:

– Помнишь Верджила Улэма? Я сейчас у него.

– Все в порядке? – спросила она.

Да уж куда там…

– Все отлично, – ответил я.

Верджил заглянул в комнату как раз, когда я попрощался с Гэйл и положил трубку.

– Это целая культура! – провозгласил он. – Они постоянно купаются в море информации. И, постоянно вносят туда что-то новое. Получается своего рода «гештальт». Строжайшая иерархия. За клетками, которые взаимодействуют с другими неправильно, они высылают особые фаги. Специально изготовленные вирусы, предназначенные для конкретных клеток или групп. Против них нет абсолютно никакой защиты. Вирус протыкает клетку, она лопается, взрывается и растворяется. Но это не тирания. Я думаю, что на самом деле у них гораздо больше свободы, чем при демократическом устройстве. В том смысле, что они так сильно отличаются друг от друга. Ты можешь себе это представить? Они отличаются друг от друга даже больше, чем мы.

– Подожди, – сказал я, взяв его за плечи. – Верджил, ты слишком много и сразу на меня навалил. Мне это больше не под силу. Я ничего не понимаю и не очень верю.

– Даже сейчас?

– Ладно. Допустим, ты даешь мне э-э-э… верную интерпретацию. Честную. И все это правда. А ты не задумывался о последствиях? Что все это означает и к чему может привести?

Он прошел на кухню, налил стакан воды, вернулся и встал рядом со мной. Детская увлеченность на его лице сменилась трезвой озабоченностью.

– Я всегда плохо представлял себе будущее.

– А тебе не страшно?

– Было страшно. Но сейчас я не уверен. – Он нервно подергал пояс своего халата. – Знаешь, я не хотел бы, чтобы ты думал, будто я действовал в обход тебя, через голову или еще как, но вчера я встретился с Майклом Бернардом. Он меня обследовал в своей частной клинике, взял образцы на анализ. Сказал, чтобы я прекратил облучение кварц-лампой. Сегодня утром, прямо перед тобой, он мне позвонил и сообщил, что все подтверждается. Но просил никому ничего не говорить. – Верджил замолчал, и на лице его снова появилось мечтательное, самоуглубленное выражение. – Целые города из клеток… Эдвард, они проталкивают сквозь ткани похожие на фимбрии каналы, чтобы распространять информацию…

– Прекрати! – не выдержал я. – Что там еще подтверждается?

– Как сказал Бернард, у меня в организме обнаружились «крайне увеличенные макрофагоциты». И он подтвердил анатомические изменения. Так что мы с тобой на этот счет не заблуждаемся.

– Что он собирается делать?

– Не знаю. Думаю, он сможет убедить руководство «Генетрона» возобновить работы в моей лаборатории.

– Ты этого хочешь?

– Дело не только в лаборатории. Сейчас я тебе покажу. Перестав пользоваться лампой, я изменился еще сильнее.

Он расстегнул халат и сбросил его на пол. Все тело у него было расчерчено белыми пересекающимися линиями. На спине вдоль позвоночника эти линии уже начали образовывать твердый гребень.

– Боже правый! – вырвалось у меня.

– Еще немного – и мне уже нельзя будет появляться нигде, кроме лаборатории. В таком виде невозможно бывать на людях. А в больнице, как я говорил, просто не поймут, что со мной делать.

– Но ты… Ты же можешь переговорить с ними, сказать, чтобы они действовали не так быстро, – предложил я, понимая, что произношу весьма странные вещи.

– Да, могу. Но они не обязательно меня послушаются.

– Я думал, ты для них бог или нечто вроде этого.

– Те, кто подключился к моим нейронам, на самом деле не очень важные фигуры. Просто исследователи или что-то в этом духе. Они знают о моем существовании, знают, кто я такой, но это не означает, что они убедили тех, кто стоит на верхних ступенях иерархической лестницы.