Еремей Парнов: Опыт антипредисловия

"Убийца вот тот дворник".

Изощренная месть, не правда ли? Так вот, чтобы не испортить впечатления тем, я верю, немногим читателям, которые вопреки моему совету все же прочтут эту книгу, мы совершим лишь беглую экскурсию в очень шумный и неустроенный мир фантастического юмора. Не затрагивая краеугольных камней - сюжетов. Кому же интересен детектив, когда заранее знаешь убийцу?

Впрочем, мне думается, убийства в книгах и на экранах доживают свой век. Они становятся ненужными. Современная наука отказывается от непроизводительных и дорогостоящих методов. Взять хотя бы рассказ итальянского писателя Примо Леви "Мимете". Что делает его герой Джилиберто, когда ему чертовски надоедают обе, кстати совершенно одинаковые супруги? Перед полетом страхует одну из них на крупную сумму и подсовывает в багаж пластиковую мину? Угощает обеих шоколадками с начинкой из цианистого калия (химическая формула KCN)? Душит? Стреляет? Нет. Ничего из того, что может прийти в голову нормальному человеку, он не делает. Зачем? Ведь у него есть трехмерный дубликатор и он... Но не будем разглашать секретов.

Зато Рассел Мэлони (рассказ "Несокрушимая логика"), как говорится, патронов не жалеет. У него - даже быстрее, чем в шекспировском "Гамлете", - вопрос решается в пользу "не быть". Конечно, вы вряд ли будете читать этот рассказ и остальные тоже, так что оставим на совести автора шесть шимпанзе, непрерывно отстукивающих на ремингтонах шедевры общечеловеческой культуры, и голубоватый дым, после которого остается кисловатый металлический привкус бездымного пороха.

Машины - они как-то лучше, понятнее, чем живые приматы. Недаром ведь Примо Леви обошелся без перепалки. А все потому, что его герой Джилиберто имел машину, этот самый редубликатор. Но, конечно, машина машине рознь. В одной интеллигентной семье из двух человек тоже была машина, (рассказ "Челестина" Альберто Моравиа). Лучше бы ее не было, этой Челестины. Так как легкомысленная и сумасбродная девчонка... В общем, если кто и надеется, что в век роботов исчезнут проблемы отцов и детей, тот глубоко ошибается.

С ростом материальной культуры и увеличением всевозможной информации проблемы только усложняются и запутываются. Югославский писатель Илия Поповски в своем "Репортаже из далекого будущего" это ясно показал. Репортаж - это вам не рассказ, никакой беллетристики, никакого художественного вымысла. Голые факты. Но ведь и чистая правда не всегда бывает приятной. Я рад за вас, читатель, что вы не узнаете, какая получилась междупланетная белиберда на приеме (с очень хорошим обедом), который прошел в теплой и дружественной обстановке единения ближних и дальних планет солнечной системы.

Народная поговорка гласит: "Чем дальше в лес, тем больше дров". Это совершенно справедливо. Чем дальше от Солнца, тем больше можно наломать дров,

Кажется, что может быть проще, чем проблема планетной номенклатуры? У нас в солнечной системе даже самый жалкий астероид носит звучное имя античного бога или по меньшей мере знаменитой в свое время нимфы. Но, оказывается, что резервных имен нам хватит от силы на две-три звезды (считая в среднем по десять планет на солнцеединицу). А звезд-то ведь пропасть! Еще Швейк не мог ответить на вопрос психиатра: " "Сколько на небе звезд?" Но ведь с тех пор разрешающие способности телескопов неизмеримо возросли. Мы можем фотографировать даже объекты двадцатой звездной величины. Так что б названиями дело плохо. Если верить Уоллесу, автору рассказа "Из двух зол", то планетам будут давать даже такие имена, как, простите, "Врежу-в-Харю". Во!

Нет нужды говорить о социальных трудностях, возникающих на такой несчастной планете. Туристы ее, естественно, избегают, порядочные женщины тоже. Зато всяческие дебоширы и разгильдяи слетаются как мухи на мед. О том же, чтобы изменить название, и думать нечего. Бюрократ из какого-нибудь там управления по вселенскому картированию даст сто очков вперед нынешнему канцеляристу из госдепартамента. Это, перефразируя слова бессмертного Безенчука, отборный бюрократ, любительский, ставший в течение веков абсолютно не мутагенным.

Врочем, беды заброшенной Врежу-в-Харю ничто по сравнению с некой безумной планетой Планетат (Фредерика Брауна). Там уже против человека восстает сама природа. Земля, видите ли, испугала ходоков с Врежу-в-Харю ночными шайками очаровательных налетчиц, которые охотятся за иностранцами в матримониальных целях. Так это же одно удовольствие попасть в полон к таким амазонкам! На Планетате все обстоит значительно хуже. Это несчастное небесное тело вращается вокруг двойной звезды - солнца и антисолнца. Поэтому в определенных точках орбиты на планету обрушиваются нелинейные оптические эффекты, связанные с замедлением скорости света. Еще Александр Беляев показал, какая это неприятная штука - замедление света. Но Браун внес существенное уточнение, доказав, что это явление почти непереносимо. Действительно, вы бросаете взгляд на часы под потолком - и видите могильный венок. Сослуживцы на ваших глазах превращаются в ярко-синие скелеты или, положим, в ярко-желтых обезьян. И все это в тот момент, когда рушатся стены, срываются крыши и почва трясется крупной дрожью от проносящихся... в литосфере птичьих стай. Но я не случайно выделил слово почти. Есть нечто, перед чем любые неурядицы сущая ерунда. Недаром ведь Мелисента и Сэм соединились все же за Свадебным столом. Впрочем, я уже, кажется, начинаю выбалтывать стратегические секреты фабулы.