Николай Бодров - Пришельцы. Выпуск 2

Но есть математически обоснованные гипотезы о том, что попасть в параллельную Вселенную возможно, не обязательно ныряя, как в омут, в черную дыру. Достаточно выйти за пределы постоянных Планка в любой точке нашего пространства. Собственно, черная дыра — это и есть превышение допустимых массы и плотности вещества…

И такие запредельные для фантастов по смелости гипотезы и открытия совершаются почти по всем направлениям науки и техники.

И мудрые писатели-фантасты поняли, что за учеными не угонишься. И от переставших кормить пророчеств в области научно-технического прогресса вернулись к изучению более непостижимой человеческой души. Помещаемой, однако, в перипетии сложнейших ситуаций, порождаемых гипертрофированным развитием все-таки науки и техники.

Но и тут жизнь иногда коварно изобретательнее самых смелых фантазий.

Кто и когда (кроме древнегреческого мифа) мог предположить, что грезящееся в мечтах социалистам-утопистам всех времен и народов общество изобилия чревато «синдромом Цирцеи»? В двух словах — это неприятное открытие американских психологов, что, если удовлетворить все материальные запросы духовно неразвитого человека, он быстро и физически, и интеллектуально начинает превращаться в свинью.

А свобода совести в таком обществе мгновенно превращается в свою противоположность, в свободу от совести. И «сон разума порождает чудовищ» в массовых, действительно апокалиптических, количествах.

В свою очередь, фобии тех, кто еще не свихнулся, порождают потребности в «безопасном», закаляющем щекотании нервов с помощью триллеров, хоррора в литературе и соответствующих киноужасах.

И тогда выясняется, что это далеко не безобидное созерцание, и у зрителя, происходит сбой психики. И появляется очередной Джек-потрошитель. «Информационный повод» для очередного ужастика. И круг замыкается.

На туже мельницу страха перед завтрашним днем льет воду и экономическая идеология рыночного демократизма.

Американская, да и вся современная западная фантастика в целом, крепко завязаны на невропатологический массовый спрос. Платят только за секс и насилие. В результате, за редчайшим исключением, наглядное, почти биологическое, размножение массового безумия.

Странно, на первый взгляд, что жанр фантастики практически не развит среди народов Востока.

Более половины земного человечества довольствуются народными сказками, эпосом, мифами, религиозной литературой и традиционными прозой и поэзией.

Но достаточно почитать Веды или современных духовных писателей, чтобы понять: то, что для нас запредельная, необузданная фантазия, для них, в относительно недалеком прошлом, повседневная реальность (кстати, и в Библии тоже).

Путешествие во времени? Запросто: человек в медитации просто перебирает в глубинной памяти собственные предыдущие воплощения.

А подробное техническое описание летавшей на ртути и соответствующих заклинаниях вимане?

А «легкие путешествия на другие планеты» с помощью все той же медитации? Уж если и удастся использовать черные дыры в качестве переходов из мира в мир, то, конечно, не в физических телах…

Одна из самых потрясающих «фантастических» книг, прочитанных мной когда-либо, это автобиографический «Путь йогина» Йогананды.

У индийцев, решивших встать на путь духовного развития, принято искать своего учителя (гуру).

И, будучи юношей, Йогананда долго его искал. Обошел и объехал многих духовных учителей. Они демонстрировали ему почти весь набор восточных чудес: ясновидение, материализацию, левитацию, телепортацию, одновременное присутствие в разных местах, управление духами и стихиями и многое другое, чему могли научить прилежного ученика. Но лишь при приближении к Шри Юктешвару Йогананда за сотни метров почувствовал, что сердце готово выпрыгнуть из груди от переполнившей его радости.

То же самое, примерно, произошло и со мной при чтении «Розы мира» Даниила Андреева. Многие из друзей и знакомых ничего из нее не поняли и по известной формуле: «Кто-то из нас двоих бредит, но только не я», — решили, что это бред жертвы сталинских репрессий, свихнувшегося в политическом изоляторе поэта.

Пытаясь спорить и что-то доказывать, я быстро понял бесполезность этих энергозатрат. И еще. Каждый, возможно, как индийские юноши, ищет своего учителя. В нашем случае — свою книгу.

В аннотации к моему изданию «Розы мира» («Московский рабочий», 1992 г.) было написано, что это фантастика из редкого после революции жанра русского космизма.