Владимир Муровайко - Тест

I

Ее он нашел случайно. Скрипка стояла, прислоненная, к могучему стволу крепыша-дуба, словно ее только что, вот-вот, оставили на минуту. На самом вйдном месте, затем, чтобы тотчас вернуться и забрать. Валерий удивленно остановился: ну и ну! Кто же это бродит по чащам лесным за десяток километров от города со скрипкой? Притом скрипка без футляра. Сейчас грибная пора, люди с лукошками рыщут по всем стежкам-дорожкам, только им ведомым тропкам в поисках боровиков, опят, маслят, щедро уродивших нынешней осенью. Иногда встретишь и таких, как он. Хотя единицы выехали просто прогуляться по лесу, развеять тоску. И вдруг со скрипкой.

Решил подождать, чтобы поглазеть на этого чудака. Однако прошла минута, вторая — никто не возвращался. Подошел ближе. Скрипка новенькая, словно только что вышла из рук мастера. Рядом такой же, с иголочки, смычок. «Дорогая»,— подумал Валерий. Он знал толк в инструментах, сам малость музицировал на смычковых. Даже в любительском оркестре выступал. Правда, особых лавров не снискал, не говоря уже о славе, но не прочь был поиграть в свободное время. Раньше. Всего день назад. Однако у него обычная, хотя и не дешевая, скрипка, какую можно купить в любом магазине музыкальных инструментов. Эта же, по всей видимости, сделана по заказу, для профессионала.

Подождал еще немного, даже крикнул на всякий случай — не могли же забыть или потерять стоящую вещь. Ни звука в ответ, только эхо послушно повторило, затихая и теряясь где-то вдалеке: «Эй…то абыл ыл ипку…ку ку…»

Незаметно небо заволокли тучи. Валерий решился: надо взять скрипку с собой. Не оставлять же под дождем. Потом разыщет хозяина. Вернее, его будут искать. Наверняка. Тот обязательно даст объявление в газету. Он еще раз внимательно оглядел находку: нет, никогда не встречал подобной работы. И материал непонятный, будто литая. Наверное, за границей куплена, не иначе. На землю упали первые капли. Распахнув старенький плащ и спрятав скрипку, чтобы не намокла, поспешил к трассе ловить попутку.

Прошло несколько дней. Потом неделя, другая. Валерий, приходя с работы домой, тотчас заглядывал в местные газеты. Объявление о пропаже не появлялось. «Прямо неудобно как-то, будто специально чужое присвоил»,— думал он. Инструмент в руки не брал, только поглядывал с завистью. Однако время шло, а хозяин все не давал о себе знать. И он решил попробовать. Действительно, что может произойти, если немного поиграет, не лежать же ей без дела.

Осторожно взял скрипку в руки, заученным движением приставил к плечу, слегка прижав подбородком, и вдруг вздрогнул: ему показалось, что та сама сделала неуловимое движение, словно поудобнее занимала надлежащее ей место. «Что за чушь!»— усмехнулся про себя. Легко коснулся смычком струн и удивился еще больше: скрипка оказалась настроенной, даже подстраивать не требовалось. Взял несколько аккордов венгерского «Чардаша». Мелодия ясная, без единой фальши сама разлилась по комнате.

— Вот это да! — воскликнул Валерий.

Таких тонких чистых звуков никогда не выходило из-под его пальцев. Только слышал подобное в игре знаменитых виртуозов. Что же это такое, что за инструмент? Ведь не известных же древних мастеров работа, сразу видно. Современный. Неужто появился где-то новый Гварнери или Страдивари? И такое чудо оставить в лесу!

Он не находил себе места. Взял свою скрипку — ее голос еще так недавно радовавший, показался тихим скрипучим урчанием. Вот бы поиграть на найденной перед коллегами по музкружку, чтобы сам Борисов послушал.

Борисов, руководитель любительского оркестра скрипачей, недолюбливал Валерия.

— Все! — недавно кричал он.— Испоганишь мне еще один концерт и можешь уходить. Тебе только на барабане стучать, и то на задворках, на периферии.

— Я не виноват, Игорь Моисеевич,— опрвдывался Валерий,— струна лопнула, ну и…

— Струна! Лучше бы ты замолчал, не осквернял слух публики. Да знаешь ли, что Паганини когда-то на одной струне смог полностью концерт отыграть. Повторяю: это последнее предупреждение. И точка. Ищи себе другой коллектив. Меня — заслуженного деятеля,— он выпятил грудь вместе с заметным уже животом,— на посмешище перед публикой выставлять не позволю. Не поз-зво-лю!

После той ссоры Валерий решил бросить музыку. Да и на что она ему? Стать великим музыкантом, как мечтал в детстве, не смог. Более талантливые или удачливые, с которыми начинал, давно выступают с концертами на профессиональней сцене.