Уильям Тенн - Балдежный критерий

Иногда редакционную статью сопровождали карикатуры. Красавец мужчина с петушиным гребнем, направляющийся к толпе грудастых и задастых женщин, с подписью «Петух — Затаи Дух». Или более назидательные: сотни малышей окружали полностью обнаженного, если не считать гульфика, мужчину. Поперек гульфика шла надпись по-латыни «Ех Unus Pluribum» и перевод для нуждающихся «Из одного — многие».

Частенько добавлялся какой-нибудь злободневный штрих. Изображался мужчина, казненный за убийство своей возлюбленной, с окровавленным топором в руках. (Например, между портретами Натана Хейла [20] Натан Хейл (1755–1776) — американский солдат, повешенный англичанами по обвинению в шпионаже. и Линкольна, разрывающего цепи рабства.) Внимания подробностям дела вовсе не уделялось, приговор комментировался с негодованием, характерным для бульварных газет. «Мужчина всегда прав», — гласил их девиз.

«Разговор по душам со стариной Шепом» призывал к действиям, а его стиль напоминал накачку футболистов в раздевалке в перерыве между таймами. «Мужчины являются второсортным полом в Америке, — заявлялось там, — второсортным и обманутым. В современном мире все предназначено для подрыва их уверенности в себе и для принижения их роли. Кому нравится быть слабым и робким, вместо того чтобы стать сильным и крутым? Боритесь за себя, мужчины Америки, выше головы!»

Такие воззвания были по душе широкой аудитории, о чем свидетельствовал постоянно увеличивавшийся тираж «Маску-линистских новостей». Распространялись слухи о том, что наконец, мужские проблемы вышли на первый план, и в термин «мужественность» снова вкладывается положительный смысл. Ложи Маскулинистского общества были основаны во всех штатах, а более крупные города гордились тем, что у них ежемесячно проходит по пятнадцать и более собраний.

С самого начала организацию отличали военный энтузиазм и страсть к бюрократизму. В Кливлендской ложе, например, придумали специальное тайное рукопожатие; в Хьюстоне последователи движения пользовались паролем из нецензурных слов. А Декларация ложи Монтаны стала преамбулой к Международной маскулинистской конституции: «…все мужчины имеют те же права, что и женщины… они в равной мере обладают правом на жизнь, свободу и активные действия по отношению к противоположному полу… от каждого по его сперме, каждой по ее яйцеклетке…»

Первая группа Лиги Шеппарда Мибса появилась в Олбани. Принявшие ее присягу клялись жениться только на тех женщинах, которые заявят во время церемонии: «Обещаю любить, почитать и подчиняться». Таких маскулинистских подгрупп становилось все больше и больше: клуб «Сигара и Плевательница», братство «Соблазняй и бросай», общество «Я ничем не обязан бабам».

Оба основоположника поровну делили доходы от движения, и оба богатели. Мибс сделал целое состояние на своей книге «Мужчина был создан первым», которая считалась библией маскулинизма. Что же касается Поллиглова, то его преуспеяние превзошло все границы его жадности, а она была недюжинной.

Он уже не занимался мужской одеждой, полностью посвятив себя производству этикеток и ярлыков. Он изготавливал наклейки для мужских свитеров, внутренней стороны коричневых котелков, сигарных оберток и металлические именные таблички для шпаг. Лишь один предмет производился на его фабрике. Он испытывал непреходящее теплое чувство к легендарному маленькому тряпичному мешочку «Натуральный Гульфик Поллиглова»: казалось, эта вещица объединяла его с соотечественниками и давала ему возможность соразделять их победы и неудачи.

Впрочем, все права по-прежнему принадлежали Поллиглову.

Огромный ассортимент изделий выпускался только с его санкции, которая давалась отнюдь не бесплатно. Ни один производитель в трезвом уме не мог и помыслить, чтобы новая модель спортивной машины, вращающегося стула для офиса или, скажем, грыжевого бандажа вышла без наклейки «Маскули-нистское движение Америки». Мода требовала своего: мужчины, даже не являвшиеся маскулинистами, отказывались что-либо покупать, если на изделии не было магической фразы, заключенной в знакомый голубой равнобедренный треугольник. Несмотря на географические различия, повсюду в мире — на Цейлоне, в Эквадоре, Сиднее и Нигерии — мужчины требовали эту наклейку и платили за нее немалые деньги.

Наступил век столь долго отсутствовавшего и столь долгожданного мужского рынка. И П. Эдвард Поллиглов стал всемирным сборщиком налогов с его доходов.