Владимир Аренев - Вся наша жизнь

Стражники тем временем выгнали зрителей, опустили полог шатра и принесли Талигхиллу кресло. Тот рассеянно рухнул в него, не отрывая взора от доски и всматриваясь в детали: каждая фигурка отличалась от прочих и несла в себе столько же индивидуальности, сколько и живой человек. Я знаю, что так пялиться на товар нельзя, но… А вон тот, вон тот, с надменным лицом и плюмажем из пышных перьев — хорош, до чего же хорош! Вот только… как в это играть?

Старик с довольным видом сидел напротив, медленно потирая руки, словно у него внезапно заломило кости. Он дал покупателю (кажется, уже не потенциальному, а самому что ни на есть настоящему) как следует рассмотреть фигурки, а потом чуть слышно кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.

— Если позволите, я расскажу вам о правилах игры в махтас, — он пытливо посмотрел на принца, словно подсчитывал, сколько с того запросить.

— Расскажи, — позволил Пресветлый.

— Вот это — игральное поле, — старик указал на расчерченную восьмиугольниками доску. — Как видите, оно поделено на секторы, а каждый сектор — на отдельные клеточки. На каждой такой клеточке может уместиться не больше одной боевой единицы. — Талигхилл вопросительно взглянул на торговца, и тот пояснил. — Боевыми единицами называются эти фигурки. Так вот, — продолжал он, — на каждой клеточке может стоять лишь одна фигурка.

Разумеется, существуют исключения… — старик встал с кресла и, извинившись, ушел куда-то, бормоча себе под нос.

— Что с ним? — спросил принц у Коктара.

Тот пожал плечами:

— Не знаю, господин. Раф-аль-Мон всегда такой… Немножко странноват.

Вернулся старик с толстенным свитком, который еле умещался в трубчатом футляре из мягкой кожи. Раф-аль-Мон выковырял оттуда свиток и развернул, нимало не смущаясь тем, что все присутствующие внимательно за ним наблюдают.

— Вот! — заявил торговец, указывая пальцем на какую-то едва различимую строку. На одной клеточке может стоять более одной фигуры в том случае: А — если происходит сражение по правилу сто семнадцатому (см. выше), Б — если командиры обмениваются войсками или же…

— Минуточку, — прервал его Талигхилл. — Мне хотелось бы услышать более общие правила. Об исключениях мы поговорим потом — когда… если я пожелаю купить эту игру.

— Разумеется, господин, — Раф-аль-Мон поднял кверху обе руки, из-за чего пергамент стал потихоньку сползать с его худощавых колен. — Разумеется, все, как вы пожелаете. — Старик ловко подхватил пергамент и переложил его на игровое поле.

— Итак, на чем же мы остановились? — он погладил седую бороду и продолжал. — Да, на боевых единицах. Как видите, они разные. Как и в жизни, в махтасе имеются и простые солдаты, и военачальники, крепости, боевые звери и многое другое. Согласно правилам, боевые единицы взаимодействуют друг с другом, стремясь к одному: уничтожить противника и занять все крепости. В махтас можно играть как с одним или несколькими живыми людьми, так и самому с собой. Конечно же, интереснее сражаться с кем-то, но иногда полезно оттачивать мастерство именно в поединках с самим собой. Если станете покупать, я обещаю сыграть с вами несколько раз, дабы вживую объяснить правила и помочь сориентироваться, что к чему.

— И сколько же стоит эта игра? — бесстрастно произнес принц. Он догадывался, что сумма, которую назовет Раф-аль-Мон, ему не понравится, а еще меньше она понравится дворцовым казначеям; но также он догадывался о том, что купит махтас, сколько бы тот не стоил. Кажется, только что Талигхилл отыскал то единственное лекарство, которое было способно излечить его от невыносимой скуки.

Раф-аль-Мон назвал цену. Принц сокрушенно покачал головой и начал торговаться. Впрочем, даже после долгих и упорных переговоров сумма все равно осталась немыслимой, лишь чуть-чуть приблизившись к приемлемой. Тем не менее, Талигхилл сказал, что покупает махтас. Раф-аль-Мон наклонился, скрывая появившуюся на устах ухмылку, и спросил, когда принц пожелает, чтобы игру доставили во дворец.

Не во дворец, а в усадьбу, поправил Талигхилл, и не доставили, а доставил

— лично Раф-аль-Мон; заодно и играть поучит, и расписку на выплату денег получит. Торговец как-то незаметно проглотил ухмылку и спросил, когда же являться.

— А зачем тянуть? — сказал Пресветлый. — Завтра утром и являйся.

Торговец заверил, что да, непременно; принц принял заверения и встал с кресла — пора было возвращаться в усадьбу. Он с жалостью поглядел на доску с фигурками, кивнул телохранителям и пошел к выходу из шатра.