Фрэнк Перетти - Пронзая тьму

Маршалл услышал Люси.

– Джон, можешь прямо сейчас послать кого-нибудь сюда. Она готова говорить.

Да! Бегущий огонь разгорался! Отсюда пламя устремится ввысь – жаркое, голодное, неистребимое!

Мота взял свою золотую трубу, вылетел сквозь крышу и начал подниматься сквозь ослепительно-белый свет, источаемый небесными воинами, которые все еще летали над городом. Высоко-высоко в небо, медленно вращаясь, поднялся он на сияющих крыльях и поднес к губам трубу.

Чистый и громкий голос трубы донесся до слуха Тола, скрывавшегося в горах над Саммитским институтом.

– Готово! – воскликнул он, вскакивая на ноги. – Они зажгли огонь в Бэконе-Корнере!

– Лучше поздно, чем никогда, – пожав плечами, сказал Гило.

– Он скоро достигнет Саммита, – сказал Тол, извлекая меч из ножен. – Готовьтесь к атаке!

Эмитист приближалась к большому белому дому, где размещался «Круг жизни». Страшный рев крыльев небесных воинов оглушал ее. Она хныкала, скулила, она в страхе бежала от преследователей. «Мои хозяева в „Круге жизни“! Они спасут меня!»

Сантинелли злобно улыбнулся, посмотрев долгим тяжелым взглядом на мистера Хулла, по-прежнему поигрывавшего ножом.

– Полагаю, вы правы, мистер Хулл. Я сам это понимаю. – Он взглянул на Салли. – Власть есть власть, утверждается ли она силой закона или.., силой ножа. А что касается наших кротких последователей... – Он поднял глаза к потолку, думая о сотнях участников конференции, этих глашатаях мира, съехавшихся в Саммит из разных уголков земли. – Все мы действительно одинаковы. Все мы дьяволы. Все до единого.

Он отступил назад и стал у стены, в стороне. Горинг и Стил присоединились к нему, Сантинелли сложил руки на груди и, решительно выдвинув вперед подбородок, сказал:

– Научите нас, мистер Хулл. Мы готовы учиться.

Разрушитель щелкнул когтями, и духи из «Брокен-Бирч» начали управлять пятью сатанистами, словно марионетками.

Хулл улыбнулся с дьявольским наслаждением и кивнул своим людям. Двое немедленно перекинули через балку цепь и прикрепили к одному ее концу крюк. Двое других отвязали Салли от кресла и рывком поставили на ноги.

Стронгман, Разрушитель и все темные князья и военачальники подступили ближе, готовые упиться скорым торжеством.

Салли поняла, что у нее больше не осталось времени.

– Списки в Аштоне!

– Слишком поздно, – сказал Горинг. – Приступайте, пожалуйста, джентльмены.

Они связали ей руки впереди.

– Списки в Аштоне!

– "Где?" – прорычал Стронгман.,

– Где именно в Аштоне? – осведомился Сантинелли.

– Я послала их на абонентный ящик! – Сантинелли шагнул вперед.

– Какой абонентный ящик?

Салли действительно попыталась вспомнить, но...

– Я.., я не помню номер.

– Приступайте, джентльмены.

Они схватили ее за руки и начали поднимать.

– Я специально писала все эти письма!

Сантинелли снова поднял руку, и люди Хулла поставили Салли на ноги. Сантинелли обменялся взглядом с Горингом и Стилом.

– Ого, признания хлынули потоком!

Разрушителю не понравился разговор. Он подтолкнул Стил.

– Она лжет, – сказал Стил.

– Я помню почтовое отделение, мистер Стил! – дрожащим голосом крикнула Салли.

Стил лишь злобно ухмыльнулся. Он не понимал, о чем она говорит.

– Я работала в почтовом отделении в центре «Омега», помните?

На сей раз Стил не стал ухмыляться. Он вспомнил. В полном отчаянии Салли лихорадочно заговорила:

– Вы научили меня перехватывать письма, которые, с вашей точки зрения, сотрудникам не стоило читать. Вы сказали, что в этом нет ничего дурного, поскольку таким образом мы защищаем наше дело. Вы сказали, что люди постоянно так поступают! Помните, мистер Стил?

Горинг и Сантинелли посмотрели на Стила. Он молчал, ибо действительно помнил.

Внезапно Стронгман схватил Разрушителя за горло, но пока не стал сжимать пальцы. Он хотел дослушать все до конца.

– Продолжайте, – сказал Сантинелли.

– Это был единственный способ найти вас. Я решила, что люди, которые хотят меня убить, постараются утаить тот факт, что я все еще жива, а следовательно, попытаются перехватывать мои письма. А из газет я узнала, что в вашем судебном процессе участвует начальница почтового отделения Бэконе-Корнера, поэтому и стала отправлять письма туда, и...

– И адресовали все их обвиняемому Тому Харрису...

– Я знала, вы не можете допустить, чтобы он увидел письма. Сантинелли улыбнулся. Он находился под сильным впечатлением.