Фрэнк Перетти - Пророк

Джон вынул свой блокнот.

- Деннинг. Ничего, если я запишу?

- Да, пожалуйста. Деннинг держался спокойно. Не хотел ничего говорить при свидетелях, но когда мы зашли в его кабинет, он заговорил очень тихо. - Макс подался вперед и понизил голос, словно подражая Деннингу. - Он чего-то боялся, понимаете? Он говорил очень тихо и сказал, что не может обсуждать этот случай. Но потом вынул из шкафа папку, положил ее на стол и сказал: "Я сейчас выйду минут на двадцать, ребята. Я вам ничего не говорил, а если вы хотите бросить взгляд на это, то я ничего не замечу" - и затем он вышел из кабинета.

Дин поднялась с места и ушла в спальню, а Макс продолжал:

- Ну и как, по-вашему, мы с Джоном поступили? Само собой, открыли папку и начали читать заключение, чтобы узнать истинную причину смерти Энни - и мы узнали. Просто прочитали. По большей части Деннинг написал заключение на тарабарском языке, но последний абзац звучал вполне осмысленно, поэтому мы переписали его и все прочие места, показавшиеся нам понятными.

Дин вернулась и протянула Джону несколько желтых страниц из блокнота вместе с каким-то документом. Джон бегло прочитал их.

- Это свидетельство о смерти Энни, - сказала Дин. - И вы видите, что написал доктор Лоуренс.

- Так. "Первичная причина смерти: септический шок... в результате сепсиса... синдром токсического шока".

- А вот... вот что нам с вашим отцом удалось выписать из заключения патологоанатома.

Почерк Макса, несомненно, свидетельствовал о спешке. Папин почерк - как всегда, неразборчивый - Джон узнал сразу и поймал вдруг себя на том, что задерживается взглядом на тех или иных словах просто потому, что они написаны Папиной рукой.

Джон прочитал первый абзац, написанный Папиным почерком. "Септический шок в результате септической лихорадки, явившейся следствием... инфекционного аборта".

- Таким образом, мы установили первое расхождение со свидетельством о смерти, - заметила Дин. Макс ткнул пальцем в лист:

- Посмотрите абзац на второй странице, написанный моей рукой.

Джон прочитал вслух, чувствуя на себе напряженный взгляд Карла.

- "Наиболее вероятное предположение, объясняющее причину смерти в данном случае, заключается в том, что пациентка перенесла аборт, осложненный стафилококковой инфекцией, вызвавшей перитонит и общий сепсис, которые, в свою очередь, привели к токсическому шоку и возникновению дефицита кислорода в жизненно важных органах, в результате чего наступила смерть".

Джон придвинулся поближе к Карлу, и они продолжал вместе просматривать исписанные страницы, в то время как Макс продолжал:

- Все эти длинные слова мало чего говорили нам, но, думаю, мы списали достаточно. Мы поняли, почему умерла Энни. Ваш отец даже отнес это показать другому врачу, и тот сказал, что да, все именно так, если мы правильно переписали документ.

- Но сам Деннинг не пожелал ничего говорить? Это кажется странным.

Макс потряс головой:

- Он не должен был ничего говорить мне, и он сказал, что по закону я не имею права знакомиться с заключением патологоанатома... но мы воспользовались случаем, так ведь? Он вышел из кабинета, чтобы не видеть, как мы читаем заключение.

Джон покачал головой:

- Очень странно.

Макс понимающе усмехнулся:

- Кому вы это говорите?

- Но... мой отец тоже находился там, участвовал в вашем деле.

- Да, от начала и до конца. Он был хорошим человеком.

- А кто этот врач?

- Какой?

- Вы знаете имя врача, которому Папа показывал копию заключения?

Макс и Дин переглянулись и отрицательно покачали головами. Джон сделал пометку в записной книжке. Возможно, Мама знает.

- А у вас есть факты, подтверждающие причастность Женского медицинского центра к делу? Вы можете как-нибудь доказать, что Энни действительно была там?

- Ну конечно, была! Она ходила в школу Джефферсона, она заболела в пятницу, клиника каждую пятницу посылает машину в школу, в клинике делают аборты, Энни умерла после неудачно проведенного аборта. Вот так. Это они виноваты.

Джон согласился:

- Да, звучит убедительно, но...

- И никаких "но"!

- А вы спрашивали... - Джон осекся и дал задний ход. -М-м... по всей видимости, в Женском медицинском центре вам ничего не сказали?

Макс рассмеялся.

- Нет, не совсем так. И не скажу, что я не спрашивал. Ваш отец пытался остановить меня, но я пошел туда, выложил им все, что знаю, и спросил: "Здесь делали аборт моей дочери Энни Брювер?" И они отказались отвечать. Сказали, что такого рода информация не подлежит разглашению. А я сказал: "Мы говорим о моей дочери. И если вы сделали это, я хочу знать". Но они ничего мне не сказали... просто велели убираться оттуда.