Ник Перумов - Выпарь железо из крови

Одевались, обувались, меняя кроссовки на сапоги. По здешним болотам не разгуляешься даже в августе после не слишком богатого дождями лета.

...Поезд остановились довольно скоро. Проводник не показывался, но дверь оказалась отперта. Соня быстро высунулась наружу - темно, не видно ни зги, только вдалеке - одинокий фонарь. Черт его знает, как должны выглядеть эта Кипрень, может, так и надо? Она спрыгнула на гравий.

Пусто-то как! И не видать даже никого из сопровождающих поезд вояк по инструкции, обязаны выходить с мощными фонарями, следить, чтобы не случилось бы никаких эксцессов. Но, видать, Кипрень эта настолько мелка, что ее сочли недостойной даже взгляда славного рейнджера из 82-й воздушно-десантной.

...Едва успели сбросить рюкзаки и спрыгнуть сами - ни о каких платформах тут и речи не было - как поезд тронулся. Проводив глазами исчезнувший вдали красный огонь последнего вагона, Соня вздохнула с облегчением. Здесь, в глуши, максимум с чем они могли столкнуться - пара поселковых (то же, что и городовые), только еще ленивее и безалабернее. На подполье им плевать с высокой лампочки. Это, конечно, не угроза.

- Х-холодно, йомть, - пожаловалась Машка, застегивая штормовку и натягивая капюшон. Машка вечно или мерзла, или умирала от жары, в зависимости от времени года, и середины не признавала.

- Веди, Соня, - серьезно сказал Костик. В отличие от других, он уже успел взгромоздить рюкзак на плечи.

Веди. Легко сказать. А вот что делать, когда тут единственный фонарь, да еще и где-то у черта на куличиках?

В руках Мишани засветился фонарь. Хороший фонарь, трофейный. Луч побежал по подступившим совсем близко к полотну лесу, по кустам, покосившейся, серой от дождей дощатой будке возле переезда - полузаросшая лесная дорога таранила тут рельсовое полотно, тяжело переваливалось через него, уползая в заросли на противоположной стороне.

- Блин! Соня, где мы? Это что, Кипрень? - осведомилась Машка.

- Нет, - без тени неуверенности в голосе отрезала Соня. - Мишаня, подсвети карту. Ага... все правильно.

Она сама еще не совсем понимала, что именно "правильно", но ребятам ее растерянность видеть вовсе не полагается.

Мишаня поднес карту-километровку. На ней черный росчерк железной дороги пролег от Теребутенца дальше, через Кипрень к Анциферову.

- Мы сейчас вот здесь, - Соня уверенно ткнула пальцем в карту. Большая дорога. Переезд. Пять километров по рельсам до Кипрени.

- А з-зачем же мы тут вылезли? - спросил Костик.

- Потому что в поезде рейнджеры были вместо обычных конвойных - раз, - принялась вдохновенно импровизировать Соня. - Потому что проводник знал, докуда мы едем и наверняка стукнул - два; потому что... потому что американ, когда шмонал, уж очень нехорошо на меня смотрел потом. Вот я и решила... себя поберечь надо. Пока они разберутся, где мы сошли да зачем! А до Орташева... - она вновь взглянула на карту, - здесь не так и далеко. Километров двадцать, если по дорогам? считая со всеми извивами. Вот, смотри - на ту сторону, по этой дороге, между озерами, Сивериком и Долгушей, и прямо, через Сивцево, Бакшиху, Михеевку - до Мощичина. А там в Орташево повернем. Крюк, конечно, изрядный... зато от хвоста избавились.

- Если он был, хвост этот, - пробурчала Машка.

- Ветер у тебя в голове, Маха, - назидательно заметила Соня. - Сама ведь знаешь - надейся-надейся, а все равно не плошай. Давай, пошли. Что-то мне не слишком через Кипрень идти улыбается.

Сказано - сделано.

Над ними разгорелась заря. Путь пролегал через дремучие леса, дорога казалась давно заброшенной - ферм в здешних краях пока что немного. Да и что тут толком вырастить можно? Лето короткое, то если не дождливое и холодное, так испепеляюще-жаркое. Правда, здешние края славились изобилием и грибов, и ягод, но сейчас народ что-то к ним охладел, как и к бесчисленным нарезам "садоводств". Только фанатики этого дела и остались. Остальным и так на бутылку с закусью хватает, особенно если самогон неподакцизный...

Три полупустые деревни они миновали, обходя их краем леса, границей зарослей и полей. Когда-то заброшенные, селения мало-помалу оживали; а в одной путники заметили даже новенький фермерский дом.

Наконец они добрались почти до самой цели. До узкой моховой головины между двумя озерами. Дорога смело вбегала на серо-зеленый покров, оборачиваясь черным рвом, заполненные болотной водой. Кое-где еще виднелись остатки некогда проложенной здесь гати.

- Нам что, нам СЮДА? - с ужасом спросила Машка.