Ник Перумов - Выпарь железо из крови

Да, всерьез, ребята, всерьез. Сама себе не верила, когда узнала. Перепроверила не трижды, не четырежды, прежде чем решилась кому-то рассказать. Потому что современный, "цивилизованный" человек поверить в такое просто не в состоянии. Рассмеется, скажет - "бабушкины сказки" и посоветует поменьше читать героических былин на ночь. И пропишет какой-нибудь очередной "Кровавую оргию в марсианском аду", благо с pulp fiction у нас нынче никаких проблем.

У нас теперь проблем и вовсе мало. Это в первые дни народ боялся, а потом, когда выяснилось, что солдатиков, восемнадцатилетних мальчишек, просто разоружают и отпускают по домам, ловят и без долгих рассуждений сажают "быков"-отморозков, быстро загоняют куда следует наглую шпану, арестовывают "коррупционеров", но при этом не срывают с флагштоков бело-сине-красные триколоры и не сбивают прикладами двуглавых орлов, не вводят талоны и карточки, продуктов в магазинах становится только больше и водка не дорожает - так очень быстро осмелел и освоился. Сначала надрывались - "оккупация, оккупация!" Пардон, господа, какая оккупация? Миротворческая операция в зоне повышенной нестабильности, нашпигованной ядерным оружием, древними, дышащими на ладан атомными станциями, химическими комбинатами и прочими прелестями. Как в Боснии. Или в Албании. Или в Сомали. Или на Гренаде. Или в Панаме.

Нет, дальше на эту тему я думать не буду, сказала она себе. "Приказываю не думать и запрещаю думать". Лучше я порадуюсь тому, что Машка и мальчишки мне поверили. Это ведь... это ведь... такая удача, что трудно даже вообразить себе. И вот они уже в дороге, и позади кордоны, и головотяпство с оружием не привело к фатальному исходу, и можно на часов на восемь расслабиться, пока поезд не дотащится до Кипрени...

Раньше 609-й ходил быстрее, но сейчас слишком много дорог ремонтируется и слишком много состава гоняет туда-сюда, вот и приходится подолгу ожидать на разъездах. Впрочем, это даже хорошо, приедем не среди ночи, в четыре часа, а уже ближе к утру.

...Когда миновали Кириши, мальчишки наконец сморились и засопели. Соня, однако, не могла даже подумать о сне. Какой уж тут сон! Ведь если все, что она узнала об этом... гм... человеке - правда, то впору ведь задуматься и о том, что верны все сказки церковников.

От этого леденело сердце, несмотря на всю силу воли.

Она включила лампу в изголовье и открыла Мильтона.

For this infernal pit shall never hold

Celestial Spirits in bondage, nor th' Abyss

Long under darkness cover. But these thoughts

Full counsel mast mature. Peace is despaired;

For who can think submission? War then, war,

Open or understood, must be resolved.

Да. Именно так.

Божественных ведь Духов не сдержать

И даже этой инфернальной бездне;

И ей самой не вечно суждено

Скрываться под покровом мрачной ночи;

Хотя обдумать все нам надлежит.

Отчаянья и скорби есть

Причина мир; коль так

Кто помышлять дерзнет о сдаче? Нет,

Война, война, открытая иль нет,

Открытая иль нет - должна начаться.

Соня, конечно, понимала - она не Лозинский и не Пастернак, не Маршак и не Райт-Ковалева. И слово "resolved" означает вовсе не начаться, а "твердый, решительный". Или прошедшее время от глагола "решать, решаться, принимать решение голосованием". Однако Соне больше нравилось тут именно "начаться". Потому что чего тут решать - с повергнувшими тебя в адские бездны надо драться, и драться насмерть. Невольно ей хотелось сделать Сатану еще более дерзким, чем даже у великого Джона Мильтона.

Но, пусть неуклюжий, пусть даже где-то неверный - но зато ее собственный вольный перевод великих строчек греет душу куда больше математически правильных и выверенных строф чужого пера. Великих надо читать в оригинале - даже твои ошибки дадут тебе больше, чем вложенная посторонним истина.

Подобно тому, как сейчас эту истину вкладывают в целую страну. Она читала и читала, забыв о времени. Мильтоновский "Paradise lost" можно перечитывать бесконечно. И всякий раз ты отыщешь что-нибудь новенькое. Как, впрочем, и Спенсера, "Королеву волшебной страны", но там требуется крепкое знание староанглийского.

Очнулась она только когда заспанный проводник потащился по коридору будить нескольких фермеров и лесных рабочих, что сходили в Теребутенце последней крупной станцией перед Кипренью. Соня принялась расталкивать спутников.

Парни, как всегда, вскочили мгновенно и бесшумно - школа все-таки сказывалась; Машка же, тоже как всегда, принялась браниться, посылать всех куда подальше и грозиться всякими непечатными словами, коих в ее арсенале содердалось великое множество. Эх, если б их на патроны обменять... Получилось бы выгодно даже по курсу один к десяти.