Роза Сергазиева - Лакуна

Так бы и лежал в пузырящейся ванной до старости, да грянул дефолт.

— Деньги на глазах испарились, — вспоминал Алик. — Сам виноват, мог ведь предвидеть, что всеобщее безумие когда-нибудь кончится крахом. Но не насторожился, расслабился, потерял чутье. Сначала уволил всех служащих, сам в зале работал, но что толку — денег-то все равно нет. Потом от аренды отказался, затем и банк закрыл. Сам жил на то, что в сейфе на работе сохранил.

Днем слонялся из угла в угол, не привык столько времени дома проводить. Но и ночами успокоение не приходило, мучила бессонница. Спасаясь от нее, Ласков однажды вышел на безлюдную улицу и бродил бесцельно между домами. Очутился на каких-то развалинах, попытался перепрыгнуть через оказавшийся на пути провал, не рассчитал и рухнул вниз.

Удивительно, но полет вниз длился неестественно долго.

— Я упал плашмя на ленолиум, — Алик перебирал детали той ночи. — Быстро очухался, видимо, потому, что тело тренированное. В полной темноте стал ощупывать пол вокруг себя, уперся ладонью в кирпичи. Сел, прислонившись к стене. Посмотрел наверх — надеялся звезды увидеть, ведь там по моим представлениям должно находиться небо. Но над головой та же кромешная темень. А как просветлело, разглядел коридор, постучал в ближайшую дверь, к Егору. Ох, как трудно пришлось в первое время. Мне никто не хотел верить, что теперь всё в Москве продается за доллары, что государство временно обанкротилось. Пытался колонистам даже доказать, что капитализм лучше социализма. А потом плюнул: нельзя взрослых людей переубедить, если им с рождения вдалбливали незыблемые понятия о том, что есть хорошо и что считается плохо.

— Можешь точно показать точку своего входа? — Денис воспроизвел на телефоне схему коридора.

— Так ее Егор уже обозначил, — Ласков, даже не глянув на дисплей, почему-то быстро вскочил на ноги. — Достаточно верно. Мне больше нечего прибавить.

Да, непонятный персонаж. Хромов, бесцеремонно вытолкнутый в коридор, раздосадовано поскреб затылок. Надо разобраться. А пока предстоит заняться подозреваемым номер два в трактовке Травкина — дядей Мишей.

Вот только Джина пора отвести домой… Домой? Неужели свою половинку спортзала он уже мысленно называет домом?..

Дядя Миша редко покидал "каморку" — так уничижительно называл он довольно просторную, но, конечно, скромную по сравнению с апартаментами остальных жителей колонии, кладовую сестры-хозяйки. Такое пренебрежение к жилищу высказывалось исключительно на публике: чтобы ни у кого не возникло желания лишний раз здесь задержаться и внимательно присмотреться к хранящимся на полках богатствам, основное преимущество которых в… их количестве. Стальев сразу понял, что, находясь постоянно среди вороха вещей, ему всегда будет чем заняться. Во-первых, можно раскладывать предметы в определенном порядке, потом придумать другую систему и опять все передвинуть. Еще вариант — составить опись, а затем периодически проводить инвентаризацию. Или, наконец, проверять рабочее состояние предметов и проводить их профилактический ремонт. Чем как раз и занимался мудрый бомж, когда Денис заглянул в каморку: приделывал к игрушечной машинке отвалившееся колесико. Абсурдное с точки зрения полезности дело, но оно занимало руки и голову.

— Наш новый член коллектива? — Стальев обернулся на скрип открываемой двери. — Что-то понадобилось в хозяйстве?

— Да вот, — Денис на мгновение задумался: старый маргинал как и бывший банкир входят в список подозреваемых (правда, в чем именно, добровольный следователь еще не сформулировал, так, пока лишь интуиция), поэтому нужно вести себя естественно, не вызывая лишних вопросов. Какую причину придумал Штирлиц, входя вслед за чемоданом с рацией? Мол, таблетки от головной боли понадобились. Хорошая подсказка, — пора сменить наклейку, — и парень потер царапину.

— Лейкопластырь? — дядя Миша внимательно осмотрел услужливо подставленную щеку и возмущено зацокал языком. — Зачем менять? В лакуне раны практически не заживают. Если отлепим старый, снова потечет кровь. Кстати, пластырь по-прежнему чистый, нисколечко не обтрепался. Трудно не заметить, — и резко добавил: — Так зачем пожаловал-то?

— Пытаюсь выявить закономерности, — увы, "подсказка" в стиле Штирлица не сработала. — Уточняю: кто и как оказался в лакуне.

Стальев пошарил рукой под банкеткой, вынул предмет, по очертаниям похожий на табурет, и пододвинул к гостю.