Богдан Петецкий - Операция 'Вечность'

Можно ли назвать экстраполяцией то, что задумал человек? Ляжет ли это на продолжение линии уже пройденного им пути?

Я не скрывал, что думаю о проекте. Хотя в лучшем случае все это касалось грядущего поколения. Я и подумать не мог, что за пять лет моего отсутствия они ухитрятся поладить.

Меж тем хватило не пяти, а трех лет, и я лечу обратно, чтобы подвергнуться процедуре, которая должна сделать меня бессмертным. Может, не совсем меня, но ведь в конечном счете, кроме сознания, в нас нет ничего такого, без чего нельзя было бы обойтись. Даже если кому-то очень хочется верить, что это не так.

Я разделался с концентратом и взглянул на экраны. Порядок. Разумеется, порядок. Как всегда.

На пульте сверкнула желтая искра. Еще раз и еще.

Понятно. Я потянулся к клавише и выключил глушитель фонии. Тишина. Видимо, говоривший решил, что свое сказал.

Я не спеша включил запись. Звякнул короткий, прерывистый сигнал, и в кабине зазвучал мужской голос. Не знаю, почему я сразу же решил, что говорит человек.

- Внимание, Данбор. Принимаю корабль. Ты идешь прямым курсом на Бруно. Оставайся на фонии.

Все. Я переждал несколько секунд, потом сказал:

- Алло! Бруно! Чья это идея? Соскучились?

Какое-то время стояла тишина. Потом послышался характерный щелчок, извещавший, как говорят пилоты, о переходе на "живую" связь.

- Алло, Дан. Здесь у нас Каллен. Он ждет тебя.

Конечно, человек. Странно. Связь с кораблями база обычно поручает автоматам. Еще более странно, что я сразу не узнал Митти, самого юного пилота в Комплексе. А не узнал я его потому, что его голос сегодня был серьезен. Почти мрачен.

- Хорошо, - бросил я. - Дать орбиту?

- Нет. Ты идешь главным коридором.

Я шел через пояс астероидов, почти физически ощущая присутствие тысяч каменных осколков, глыбок льда, миниатюрных планеток. Можно сказать - видел их. Словно в бескрайней пустыне вдруг набрел на кипевший жизнью город. Я был в безопасности. Теперь уже да. Самостоятельных полетов у меня было сравнительно немного. В Комплекс граничных станций второго планетарного пояса я, собственно, попал случайно, после стажировки, которую проходил не где-нибудь, а именно на Бруно. Мысль пойти в Комплекс подбросил мне известный бионик, которому я сдавал один из двух последних экзаменов. Сыграли роль и результаты тестов после курса пилотажа. Ну и, конечно, врачи.

Мне расхотелось спать. Я сплел пальцы на затылке и старался не думать. Игра светлячков и бег кривых на экранах перестали меня интересовать.

- Плохие вести, Дан, - проговорил Каллен, не дожидаясь, пока я захлопну дверь шлюза. Он не подошел, чтобы поздороваться, а стоял на пороге диспетчерской и смотрел мне в глаза.

- Что-нибудь в Комплексе? - спросил я.

- Фина... - сказал он тихо.

Меня пробрал озноб.

- С Финой несчастье, - он говорил быстро, чеканя слова, словно отбивая ритм марша. - В это трудно поверить. Она не заметила, что компьютер сигналит об аварии в автодозаторе дейтерия. Они делали все, что могли, но сам понимаешь... он замолчал.

Я закашлялся...

Каллен шагнул ко мне. Неожиданно во мне вскипела злоба. Ишь ты - не терпится! Стоит и смотрит на меня, словно на больного пса. Нет Фины...

Тело налилось свинцом. Я осмотрелся и поплелся к креслу, стоявшему в углу зала у иллюминатора.

Каллен сделал такое движение, будто хотел подойти и потрепать меня по плечу. Когда он наконец заговорил, его голос звучал не так уверенно.

- Теперь это уже не важно, - он подчеркнул слово "теперь". - Но я не хотел, чтобы ты узнал там, в пространстве.

Он осекся. Видно, понял, что я не слушаю, и пробормотал что-то, долженствующее выражать неодобрение. Мне вдруг все стало безразлично. Захотелось остаться одному.

Я встал и вышел в коридор. Он - следом.

В навигаторской были Митти и незнакомый пилот в рабочем комбинезоне. Я молча вернулся в зал.

Нет Фины... Девочки с цветастой обложки томика сказок. Широко расставленные карие глаза с золотистыми искринками. Мягкий овал лица, узкий подбородок. Верхняя губа резко очерчена, улыбка ребенка, слушающего музыку. "Хорошо, что тебя не будет здесь эти пять лет, - сказала она, когда я улетал на Европу. - Испытание временем..."

Ее хладнокровие не могло меня обмануть. Я видел, как ей тяжко. Мы были вместе четыре года. Я не представлял себе, что когда-нибудь останусь один.

Прошло не пять, а всего три года, и я вернулся.

Послышался шорох. Я обернулся. Достаточно быстро, чтобы перехватить взгляды, которыми обменялись Каллен и вошедший в зал Митти.