Вера Камша - Новое тысячелетие

Гразер номер один спокойно отстрелял очередь до конца, после чего был немедленно обесточен — желающих ждать, пока он разделит участь своего собрата, не нашлось.

Вторая атака началась с постановки помехзавесы. Четыре десятка разноцветных «кустов» за пару минут слились в одно мутно-белесое облако. Полиметаллическая взвесь — изобретение сорокалетней давности, но ничего проще и надежнее с тех пор так и не было придумано. Взвесь практически непроницаема в оптическом, инфра-, радио— и прочих диапазонах, вдобавок она чертовски «глотает» лазерный луч, вызывает преждевременную, детонацию плазменных шариков и расфокусировку разрядников. Единственное сколь-нибудь надежно действующее в «бешеном молоке» оружие — кинетическое, и именно на подобный случай подавляющее большинство космодесантников таскает насквозь нештатный минигауссник.

Ни повстанцы, ни ополченцы Карра кинетичек не имели. В глубине грязно-белой мути вспыхнула яростная, кровавая драка, где в упор стреляли в наплывающую из тумана тень, где враг возникал на расстоянии вытянутой руки — вернее, кончика зажатой в этой руке виброножа. Впрочем, и ножи были далеко не у всех — ив ход, как и сотни лет назад, шли кулак и приклад.

Кто-то пытался «профилактически» расстреливать взвесь перед собой — и умирал раньше других, вычисленный врагами по вспышкам лопающейся плазмы или характерным хлопкам разрядов. Кто-то проходил облако насквозь, так и не встретив своего врага — и, вывалившись на свет, почти сразу Же падал, сраженный либо оставшимися в резерве взводами, либо из второй оборон-линии мятежников.

На стороне повстанцев в этой схватке была ярость отчаянья и некоторое преимущество в подготовке. На стороне ополченцев был количественный перевес, а также чисто физическое превосходство шахтеров над офисными клерками — далеко не последний аргумент в рукопашном споре.

Оказавшуюся в зоне помехзавесы первую линию мятежников закидали гранатами. В ответ повстанцы переключили на ручное управление турельный бластер — тот самый, сбивший штурмовик — и принялись расстреливать облако. Проблема различия своих и чужих мятежников при этом не волновала — видимо, всех, кто скрылся в мутно-белой мгле, их командиру было проще счесть убитыми.

Ополченцы отступили.

Идти в атаку — тяжело. Когда же эта атака — третья за час и две предыдущие закончились провалом, а почти всех погибших ты знал и знал достаточно близко… когда в голове у человека начинают вертеться вот такие мысли, заставить его идти в эту самую атаку становится не просто тяжело, а очень тяжело.

Иногда преодолеть этот психологический барьер помогают уткнувшиеся в спины стволы заградотряда. Иногда — воодушевляющая речь командира.

Заградотряда у «кэпа Володи» не было. Произносить воодушевляющие речи — по крайней мере, длинные — он тоже не умел.

Оглядев столпившихся вокруг ополченцев, капитан ВКС третьего ранга Владимир Карр едва заметно усмехнулся и спокойно-обыденным тоном сказал:

— Эта атака будет последней.

Их было чуть больше трех сотен — тех, кто вслед за «кэпом Володей» вошел в грязно-белую муть. Сто двенадцать космонавтов с эсминца и сто девяносто один ополченец.

Впоследствии Стив часто пытался восстановить в памяти этот бой. И — не мог.

Наверное, сказывались последствия контузии — воспоминания были обрывочными, как плохо восстановленный файл. Мгла впереди… что-то темное начинает возникать на самой границе видимости — и тут же теряет очертания, разорванное сразу полудюжиной разрядов… очередь плазмогана пропарывает воздух слева и лопается где-то за спиной… потом тройка ярко-алых шаров вспыхивает прямо перед Стивом, так что ствол разрядника оказывается наполовину погруженным в один из них. Черт-черт-черт… упасть, перекатиться вперед, под ноги черной фигуре… подсечка, удар… размытая полоска лезвия виброножа возникает, кажется, перед самым лицевым щитком, и даже непонятно, когда правая рука успела среагировать и перехватить чужое запястье… а левая отчаянно пытается нащупать щель между чужим шлемом и полуброней… где-то рядом раздается дикий, захлебывающийся вопль, но это не он, не он… этот просто громко сопит, так же, как и сам Стив… а полоска лезвия все ближе и ближе…

Потом нажим внезапно ослабевает — Стив отбрасывает руку врага в строну… а его собственная, левая, неожиданно соскальзывает, потому что выше шеи, за которую она пыталась уцепиться, теперь нет больше ничего… и остаток чужого шлема повисает на запястье диковинным браслетом…