Вера Камша - Новое тысячелетие

— Куда точно ехать? — спросил водитель, когда машина с визгом и лязгом выметнулась на Симферопольский бульвар.

— На Черноморском бульваре остановите, — буркнул Владимир, извлекая идентификационную карту и вставляя ее в считывающее устройство. — Прямо на перекрестке.

Таксист удовлетворенно улыбнулся, когда со счета клиента на его перетекло денег в полтора раза больше, чем полагалось по счетчику. Когда машина остановилась, сказал приветливо:

— Счастливого пути!

Но Владимир его не слушал. Он выскочил на тротуар и скорым шагом двинулся на запад, к Азовской улице.

Пройдя два квартала, Владимир свернул. Прошел небольшой скверик, где на скамейках чинно сидели бабушки, а посередке высился памятник президенту Синеву, творцу экономического чуда середины двадцать первого века.

Сразу за сквером начинался огромный дом типа «китайская стена», построенный еще в середине прошлого века и населенный в основном небогатыми людьми. В нем-то и жил Станислав.

Владимир свернул за угол и едва не споткнулся на ровном месте. У третьего подъезда, который ему как раз и был нужен, стояли несколько сине-белых милицейских машин. Расположившиеся вокруг них сумрачные парни в форме и с автоматами глядели сурово и решительно, и чтобы не вызывать подозрения, Владимир прошел мимо и зашел в соседний подъезд.

Кулаки сжимались, в груди клокотала ярость. «Опоздал, опоздал!» — ругался мысленно Владимир, поднимаясь по лестнице. — «И зачем мы только ждали? Надо было его ликвидировать еще тогда!».

По телу растекалось липкое ощущение страха.

Устроившись у окна на лестничной площадке, он видел, как из подъезда вышел Станислав в сопровождении двух милиционеров. Шел предатель медленно, сгорбившись и опустив голову.

При взгляде на него Владимир сжал зубы, чтобы сдержать рвущиеся с языка ругательства. Руки молили об оружии, о снайперской винтовке, из которой с такого расстояния просто невозможно промахнуться…

Станислава посадили в одну из машин. Милиционеры споро заняли места, взревели моторы и милицейская кавалькада скрылась в отдалении. Только в этот миг Владимир ощутил, что на площадке, на которой он стоит, резко воняет кошачьей мочой, а в углу высится куча разнообразного мусора…

Хлопнула дверь, на пролет выше появилась дородная светловолосая тетка в цветастом платье. При виде чужака взгляд ее стал подозрительным.

— Ходят тут всякие, — сказала она сурово. — И зачем? Позвать, что ли, Ивана? Он чужаков не любит, особенно евреев…

Кипя, точно перегревшийся самовар, Владимир поспешил вниз. Еще не хватало, чтобы его здесь запомнили! Вонь шибала в нос и заставляла прибавлять шаг. Наверху ругалась местная жительница.

В кафе «Бегония» было почти пусто. В углу компания молодых людей в черных куртках потребляла пиво. Слышались сильные голоса и взрывы хохота, сверкали бритые головы.

Владимир сел подальше от них, за столик рядом со стойкой. Едва успели принести заказ — черный кофе, как хлопнула дверь и появился Николай. Лицо его было осунувшееся, глаза глядели тревожно.

— Ну что? — спросил он, подсаживаясь к Владимиру. — Опоздал?

— Да, — кивнул тот убито и отхлебнул из чашки. Напиток оказался неожиданно хорошим, но даже вкус кофе не мог смыть горечь неудачи. — Перед самым носом увезли!

— Ясно, — кивнул контрразведчик. — Что думаешь делать?

— Не знаю, — пожал плечами Владимир. — Он ведь выложит все на первом же допросе. И про тебя и про меня.

— Я знаю, — брови Николая сошлись к переносице, а лицо словно окаменело. — И допрос этот состоится очень скоро…

Сбоку послышались тяжелые шаги, носа коснулся запах пивного перегара. Владимир поднял голову.

Двое крепких ребят из той компании, что сидела в углу, топтались у самого столика. Лица их были одинаково невыразительными, на них застыла гримаса злого упрямства.

— Чего надо? — недружелюбно поинтересовался Николай.

— Валите отсюда, жиды пархатые, — заявил тот из парней, что слева, с пронзительно синими, словно сапфиры, глазами. — Вам тут, в русском квартале, не место!

— А вы кто такие? — спросил Владимир, а про себя подумал с горечью «Понятно, почему в том подъезде так грязно. Там живут мои соплеменники!».

— Мы, — гордо выпятил грудь синеглазый, — русские националисты!

— А с чего вы взяли, что мы евреи? — спросил Николай. По его лицу было видно, что контрразведчик несколько опешил.

— А все, кто нам не нравится — жиды, — медленно, рокочущим голосом проговорил второй из парней, с толстой шеей и квадратной челюстью киногероя.