Юрий Петухов - Чудовище

К рассвету ватага была в сборе.

Протирали глаза, жмурились, зевали, кряхтели. Волосатый Грюня пошатывался, норовил плюхнуться прямо на землю. Его поддерживали, щипали за мясистые ляжки и прочие места. Переросток Хряпало, как и ожидали, ночью окочурился. Тело отволокли вниз, через два пролета, к отстойнику и сбросили его в люк. О Хряпале тут же забыли, были дела поважнее.

- Пошли кончать гадину! - предложил Гурыня-младший, вытягивая длинную шею и покачивая своей змеиной головкой.

- Успеется, - ответил Пак-хитрец. - Есть новость.

Все навострились. В их местечке новостей почти не бывало.

- Ночью с пересменки приходил Доходяга Трезвяк. Сами знаете этого болвана, что вкалывает за просто так, за миску баланды.

- Слыхали о придурке, - подтвердил Пеликан.

- Так он сказал, что сегодня туристы придут. Вон Грюня слыхал, не даст соврать...

Грюня испуганно вытаращил глаз, круглый и заспанный. Промолчал, лишь кивнул.

- Да вы еще не все про туристов-то слыхали? - презрительно скривил хобот Пак. - Молокососы! Ну, чего помалкиваете?

Выяснилось, что, кроме Пеликана Бумбы и Гурынистаршего, никто толком не представлял - что это за существа такие, туристы.

- Ладно, увидите, - сказал Пак, - объяснять долго. Ходят тут по трапам, глазеют. Им у нас интересно. Трезвяк сказал, что они сегодня в нашем местечке будут отлавливать уродов всяких, тех, кто к трубам не приписан, сами знаете.

- Давно пора! - согласился Гурыня-младший. - Развелось дряни поганой!

- Ага! - встрял Коротышка Чук. - Сам видал - рычат, плюются, говорить не могут! - Он скособочился и вымолвил: - Да чего там, у меня брательник такой, из дому сбежал! Давно пора поймать гаденыша!

- Резаками их надо резать, вот что! - сказал Гурыня-младший.

Безмозглый и безъязыкий Бандыра хлопал своими жабьими веками, тряс головой и помалкивал - ему явно не нравилось то, о чем говорил умный Пак. Но и уйти из ватаги он побаивался.

- Короче, отведем туристов к чудовищу! Поглядим, как они с ним... если не околеет, конечно, за ночь! - завершил Пак.

Ватага, как и обычно, согласилась с ним. Близнецы-Сидоровы озабоченно гоготали, похлопывали рукамиластами. Гурыни приплясывали вприсядку, сплетались шеями. Пеликан Бумба щелкал клювом и корчил рожи. Волосатый Грюня мирно похрапывал в ногах у балбеса Бандыры.

Одного Пак не рассчитал. Он устроил сборище невдалеке от папашиной трубы, на пути к лачуге.

Папаша Пуго возвращался с работы. Его качало из стороны в сторону. Руками, свисавшими до земли, папаша поддерживал равновесие. Шел целенаправленно, глядя в одну точку.

- Веселый! - вокликнул Коротышка Чук.

Только тогда хитрый Пак заметил родителя и обернулся. Но было поздно. Папаша подскочил к нему и, уперевшись в землю тремя конечностями, четвертой выдал сыночку такую затрещину, что тот полетел прямиком в канаву.

- Гы-ы-ы, гы-ы! - утробно порадовался папаша Пуго и пошел своим путем.

- Принял из краника, - завистливо проговорил Бумба.

Вылезший из канавы Пак врезал хорошенько ему и Коротышке Чуку. Погрозил вслед папаше клешней.

- Вот его бы первым под отлов... - просипел тихо.

- Его нельзя, - рассудил Бумба. - Он работник.

Туристы появились лишь после того, как открылась раздача и всем выдали по миске баланды - работникам и их детям.

Грюня, будто завороженный, смотрел снизу вверх, на трапы и на тех, кто по ним шел. Он никогда в жизни не видел таких прекрасных существ. Сегодня ночью, в развалинах, он соврал чудовищу. А теперь стоял и любовался, забыв про сон.

Туристы были все совершенно одинаковые, у них не было ни хоботов, ни змеиных шей, ни даже когтистых лап. Все они были высокие, стройные, у каждого было по паре длинных ног и по паре коротковатых, на Грюнин взгляд, рук. Головы и лица же вообще были абсолютно сходны. Те, кто наблюдал такое единообразие, поражались - и каких только чудес не бывает на свете! Правда, умный Пак пояснил:

- Не знаю - врет Доходяга Трезвяк или нет, но у каждого на роже маска напялена, какая-то дыхательная. Им наш воздух не нравится!

- Падлы! - возмутился Гурыня-младший

Один из туристов приостановился и бросил что-то в ватагу. Пак кинулся первым, подобрал кругляк в бумажке и пихнул его за щеку. Вкус был неприятный, необычный. Но Пак жевал, потом проглотил - раз съедобное, надо есть. Ему завидовали остальные.

Туристы водили из стороны в сторону какими-то поблескивающими штуками, останавливались, приседали, кидали еще и еще кругляки и прочие вещи. Но Паку больше не досталось. Староста согнал к трапу чуть не весь поселок - толчея была невообразимая: народ любопытствовал, глазел на туристов, те глазели на согнанный народ, все время показывали то на одного, то на другого, приседали, подскакивали, раскачивались и, похоже, были очень довольны и веселы.