Юрий Петухов - Звездное проклятье

Лесок оказался жиденьким. Это было и хорошо и плохо. Хорошо, потому что Гун бежал между деревьев, огибая буреломы и сплетения лиан, почти не снижая избранной им скорости продвижения. Плохо, оттого что в таком лесу могли столь же быстро и настигнуть, да и просто застать врасплох. Пока Гун не видел достойного укрытия.

Впрочем, он и не искал его особо. Важно было убежать подальше от места посадки, переждать какое-то время и вызвать капсулу. И если взлет на ней и следующая посадка останутся незамеченными, то ищи ветра в поле, тогда он спасен.

Ни о каких контактах и попытках мирного улаживания дел, а потом и открытого проживания среди планетян Гун и думать не хотел. Еще чего, превращаться на весь остаток жизни, сказочным образом дарованной ему, в подопытного постояльца лабораторий и исследовательских центров, ну уж нет! Да и не верил Гун, что таковое качество ему гарантировано - поди узнай, что там на уме у этих отвратительных существ, у этих слизняков, тела которых даже приличия ради не покрыты хитиновой пленкой. Он уже видел четверых в одинаковых комбинезонах, с какими-то короткими палками в руках, совсем не похожими на настоящее оружие.

Он мог бы их отправить на тот свет шутя, на бегу. Но они его не видели, и он решил не рисковать, лишь прибавил мощности нейтрализатору - ведь кто знает этих слизней, может, у них нюх особый или же вкусовые рецепторы такие, что пылинку за парсек чуют!

В этом леске и не пахло опасностью. Какая-то живая мелочь копошилась у земли и в кронах деревьев. Для Гуна она не представляла интереса. Раза три на пути от него с ужасом шарахались четвероногие, средних размеров, явно лишенные интеллекта твари. Да свесился как-то за два метра от лица жирный, голый, поблескивающий червь с маленькой головкой, но зато упитанным и длинным телом. Червь, видно, спал на широченной ветви, а при приближении незнакомца проснулся, а может, он и с умыслом сидел там, поджидал добычу. Гуну некогда было разбираться. Рук он пачкать не стал, успел выхватить тесачок и на бегу ловко срезал червю голову. Тот забился в агонии, то свиваясь в тугие кольца, то выпрямляясь одеревеневшим длинным телом. Гун несколько секунд следил за этими биениями и чуть не налетел на корявое и толстое дерево. Увернулся, пригнулся... и тут же остановился.

Пришлось возвратиться назад, к червю, и сжечь его останки аннигилятором - короткими зарядами, подбрасывая в воздух, чтобы не осталось отметин ни на земле, ни на коре деревьев, ни на синеватом лишайнике. Заминка подзадорила Гуна. И он ускорил свой бег. Правда, усталость уже наваливалась на него, видно, сказывалось пребывание в саркофаге. Но теперь было не до таких мелочей, как усталость. Гун проглотил шарик стимулятора. Воспрял.

Он еще издали увидал просвет. Это была не поляна. Скорее всего тропа. Какая-то здоровенная животина с торчащими из отвратительной голой головы двумя костями перегораживала тропу. Животина была явно тупа и неагрессивна. И потому Гун не стал долго размышлять. Он еще ускорил шаг, в последний миг сильно оттолкнулся от земли правой ногой, взлетел над серой громадиной, обеими руками и левой ногой оперся о жирный вздрогнувший круп - и перемахнул на другую сторону тропы. Животина от резкого толчка завалилась на бок, протяжно вострубила, то ли возмущаясь подобным обращением, то ли зовя на помощь. Похоже, она не успела сообразить в чем дело.

Гуну было не до толстяка уродца - полежит да встанет, ничего с ним не сделается. Надо бежать! Бежать и бежать вперед - и ни одна тварь на этой планете не найдет его, не возьмет следа!

Он не переставая следил за небом. Хотя то пробивалось изредка серенькими или голубенькими клочками, Гуну хватало и этого. Раза четыре над самыми деревьями проносились какие-то тарахтелки. Но Гун знал, что из-за разросшихся крон его не увидят, а приборами и подавно не возьмут - откуда у них такие приборы, чтоб на живую материю реагировать! Судя по оборонительной технике, не доросли еще. А если бы и доросли, так давно бы нащупали беглеца. Нет, шалишь! Нет у них ничего такого. Ну это и хорошо. Правда, лучше б было, коли попал бы к каким-нибудь недоразвитым, тем, кто только-только начинает эволюцию в разумном своем облике. Там бы Гуну и прятаться не пришлось. Там бы он еще и вождем стал бы, свою маленькую Систему образовал бы! Да что мечтать, и так посчастливилось невероятно!

Гун полностью забыл о перенесенных им жутких болях, сопутствовавших Воскрешению. Забыл о своих тщетных попытках размозжить голову или еще как покончить с собой. Теперь он яростно, по-животному грубо хотел жить. Жить, жить, жить!