Борис Письменный - Роковое окружение Эммауса

- Нам, Маврик, нужно на той, на другой стороне побывать сначала, чтобы верно ответить.

- ...Вот я и хочу сказать, кажется, великий Гудини обещал, что он как-нибудь изловчится и подаст знак с другой стороны-. Мавродий крепче стискивал Эммины плечи. - Не знаю, что там Гудини, но, если я уйду первый, тебя, мой Эммаус, Минни Маус, сердце мое, запомни это покрепче, тебя я не оставлю без моего привета оттуда...

Я сидел и думал о 'чаше дел' и о вечном трудяге старике Джиме. Может быть, это он сейчас навел Мавродия на мысль вспомнить могильную надпись; может, то был Джиммов вариант знака, его лучик, отправленный мне, или тому, кто поймает и поймет?

Я рассказал супругам о загадочной плите Джима в центре их владений. Позже мы часто возвращались к этой теме; она их сильно заинтриговала - вдруг под землей клад! Или заготовленное убежище от советской ядерной атаки, какие строили в 50-х? Посоветовавшись со специалистами, Мавродий пришел к выводу, что под плитой в яме помещается старый бак, цистерна масляного отопления дома, которую после перехода на газовое обеспечение пора бы и удалить. Собирались, но было все недосуг.

Мавродий часто звонил мне, даже чаще,чем мы встречались лицом к лицу, как это ни парадоксально для близких соседей. Иногда мы рассказывали друг другу байки и редеющие русские анекдоты. Иногда Мавродий делился мыслями, почти исповедывался, объясняя, что именно по телефону хорошо это делать, так как происходит чисто ангельская коммуникация - бестелесное общение душ. Чувствуется, как звенит душа, - говорил он.

- По телефону внимательный слух может точнее уловить мельчайшие нюансы настроения и направление интереса собеседника .

С некоторых пор его собственные интересы сосредотачивались исключительно на здоровом образе жизни. Он стал мне объяснять какие-то заумные диеты, одна опровергающая другую.Сегодня, например, -что нельзя употреблять не то что масла, но и маргарина, а завтра - ешь в свое удовольствие сало и пей горькую. - Мы с Эммаусом, - объявлял он, - перешли на серебряную дистиллированную воду, шпинат, сельдерей и тофу обязательно два раза в день. Упоминал еще какие-то целительные упражнения для печенки, если не ошибаюсь. В то же время, при встречах я обращал внимание на его измененный, необычно пугливый взгляд, хотя, в общем и целом, он выглядел прекрасно, моложе своих пятидесяти. Меня настораживало, что Мавродий завел новый обычай вместо шуток рассказывать о газетных некрологах: кто где умер и, главное, от чего.

Эмма утверждала, что ее Мавродий 'чудит' и поддается разговорам его коллег по страховому бизнесу - 'этих одноклеточных пригородных идиотов'. Неуверенным голосом Эмма просила меня как-нибудь повлиять на мужа, образумить, и призналась, что ей временами делается страшно и за себя, и за него: - Он пугает меня!

Я видел, что ее действительно трясло. Одним словом, я не совсем удивился, когда ,вскоре, Мавродий позвонил мне из палаты госпиталя, кстати, того же самого, где недавно оставил мир мой прежний сосед Джим.

-Обычное обследование, - сказал мне Мавродий, когда я его навестил.

- Для порядка надо дать им проверить мой мотор вдоль и поперек.

Усевшись поудобнее в постели, он стал мне рассказывать, какой забавнейший курьез с ним приключился буквально на днях.

- Ты, конечно, помнишь тот международный конгресс страховых фирм в Монтевидео, на который я так и не поехал?

Я абсолютно не помнил, но, на всякий случай, согласно кивнул, чтобы не перебивать, и прилежно слушал.

Приснился Мавродию какой-то его любимый клетчатый пиджак, который ему достал за немалые деньги знакомый сочинский фарцовщик. Летний пиджак британского пошива из дерюжки осенних расцветок, из лучшей ткани индийского производства 'мадрас' - ткани, такого отборного хлопка, для которой дословный русский перевод 'хлопчатобумажная' ( или там, 'бумазея') незаслуженное оскорбление. Мавродий настаивал на подробном мне описании фасонной удлиненности пиджака, некоторой зауженности в плечах (настоящий джентельмен не пользуется ватными подплечниками). Упомянул он и о половинной шелковой подкладке для отражения нежного пота. Фирменную наклейку Мавродий, к своему огорчению, не мог вспомнить, но почему-то склонялся к тому, что там были стильным шрифтом вышитые слова, включая название города изготовления. Так или иначе, в его сне пиджак фигурировал как 'пиджак из Монтевидео'. Виделись Мавродию во сне рафинадные небоскребы, синейшие горы, латиноамериканская жара , короче -безусловное Монтевидео. Пиджак стягивал Мавродия с боков в нездешнюю аристократическую стройность; его руки болтались при ходьбе элегантными плетьми, как положено в высшем свете. Облаченный в свой пиджак, Мавродий чувствовал себя особенно стройным, но...