Сергей Павлов - ЛУННАЯ РАДУГА

Начинался сверхвизг звуком унылого скрипа ржавых петель старинных садовых ворот, быстро переходил в омерзительный вой, от которого шевелились волосы под шлемофоном, и заканчивался визгом на такой высокой нестерпимо режущей ноте, что перехватывало дыхание. И ладно бы только это… Но из пяти секунд физического существования сверхвизга две последние сопровождало совершенно необъяснимое событие: казалось, будто драккар и скафандр внезапно распахивались настежь я на миг исчезали куда-то. А потом, едва лишь скафандр и драккар возвращались из странного небытия и наступала жуткая тишина, со зрением начинало происходить непонятное: нельзя было избавиться от впечатления, будто темнеющая впереди щель отклоняется то влево, то вправо. И отклоняется да десятки градусов. Самый натуральный бред… Раньше у него не было серьезных разногласий между сознанием и ощущением. А вот теперь есть. Пытаясь преодолеть пространственную иллюзию, он добился только того, что машина теперь представлялась ему перевернутой вверх днищем. Как на тренажере по отработке навыков пилотирования; но там хотя бы понимаешь, что происходит. Он вообразил, каково было бы здесь, в такой обстановке, нетренированному человеку. Губы под кислородной маской невольно тронула усмешка, когда он вообразил на своем месте Фролова. Он дорого дал бы за то, чтобы здесь, в ложементе второго пилота, сейчас был Фролов. Март Фролов, которого он ни разу в жизни не видел. Впрочем, Фролов, наверное, дал бы за это еще дороже.

Поглядывая на розовые, ежесекундно вспыхивающие алым огнем цифры таймера, Андрей просидел почтя неподвижно около получаса. Он чувствовал себя очень легким. При длительной неподвижности инерционные силы бездействуют (нагрузки на мышцы, естественно, нет, веса практически тоже) я тело «забывает» о собственной массе. Он чувствовал себя легче мыльного пузыря. Выждав ровно тридцать минут, он решил, что выжидать дольше, по-видимому, не имеет смысла. Итак, вторая двадцатиминутка сверхвизгом не увенчалась, с иллюзорными переворотами в пространстве покончено, все успокоилось, утихло. Причин оставаться на месте не было. Он проверил индикацию системы управления катером с голоса, подал команду:

— Ка-девять, шагом вперед.

Голос его прозвучал неузнаваемо, глухо — увяз, казалось, в плотных слоях тишины. «Казаранг» шевельнулся, дернулся и потопал, мерно раскачиваясь, вдоль цепочки ямок, зажатой между однообразно белесыми и однообразно бугристыми стенами. Наблюдая бесконечное отступление рыхлой границы теней в глубь неприятно узкого, тесного, прямого, как след от удара топором, ущелья, Андрей размышлял. Одолевало подозрение, что сверхвизг (или радиоакустический удар, если угодно) — это реакция гурм-феномена на попытку проникнуть в туман. Правда, прямых попыток шагнуть в кисельно-облачный вязкий коктейль не предпринималось, но вполне могло быть, что охранные силы загадочного колосса отреагировали сверхвизгами даже на попытки прозондировать туманную стену щупальцем манипулятора. Ведь пока он был озабочен только необходимостью пройти вдоль цепочки ямок как можно глубже и ничего здесь не трогал, машина успела беспрепятственно углубиться в ущелье на три километра. Однако стоило ему уверовать в стабильное однообразие окружающей обстановки и дважды ковырнуть на ходу правую стену манипулятором — получил в ответ две увесистые радиоакустические оплеухи… Свое подозрение он изложил дрожащему мотыльку индикатора звукозаписи. И, чертыхнувшись, добавил, что теперь, к сожалению, вынужден провести на себе дополнительный эксперимент.

Честь разведчика неумолимо требовала проверить догадку экспериментом. Боясь раздумать, Андрей включил манипулятор и на ходу погрузил его гибкий, изогнутый крюком конец в кисельно-облачную, густую на ощупь, вязкую массу справа по борту.

Настолько быстрого ответа он, признаться, не ожидал: сверхвизг ударил по нервам через минуту… Ударил очень тяжело. Гораздо тяжелее, чем в прошлый раз, будь оно неладно!..

Едва опомнившись и уже не обращая внимания на пространственную иллюзию и не останавливая «Казаранга», Андрей метнул манипулятор в другую сторону — слева по борту. Металлизированное щупальце увязло в туманно-клейком веществе стены. «Слева то же самое, — подумал Андрей, втягивая манипулятор в корпус драккара. — Через минуту жди подзатыльника».

Но ждать пришлось дольше. Одна за другой истекали минуты — пять, шесть, семь, восемь, — и ничего особенного не происходило, «Казаранг» неторопливо продолжал свой путь. Андрей уж было приободрился. Уверовал, что левую стену можно щупать манипулятором безнаказанно. А на девятой минуте (вот оно!) заскрипели ржавые петли…