Эллис Питерс - Монаший капюшон (Хроники брата Кадфаэля - 3)

Брат Марк, сидевший на скамье у стены, привстал и ошеломленно уставился на Кадфаэля.

- Ты хочешь сказать, что он нарочно все это подстроил?

- А разве не так? Он мог бы выслать вперед одного из своих конюхов и предупредить всех заранее. На худой конец, послал бы кого-нибудь лично к приору, шепнуть новость на ушко, чтобы тот подготовился. Ан нет! Роберт у него давно в печенках сидел, вот он и позволил себе малость отыграться.

Лицо брата Марка выражало столь глубокое потрясение, что это не могло не тронуть Кадфаэля.

- Да не переживай ты так! Не быть тебе святым, приятель, коли не уразумеешь, что всяк человек хоть чуток да грешен. И подумай о том благе, которым Хериберт одарил душу приора Роберта!

- Показав ему, сколь суетно тщеславие? - робко предположил Марк.

- Показав ему, что цыплят по осени считают. А теперь ступай, погрейся с братьями у очага. Соберешь все сплетни, а потом мне перескажешь. Я к тебе подойду попозже, а прежде мне надо перемолвиться словечком с Хью Берингаром.

- Все хорошо, что хорошо кончается, - произнес Берингар, удобно расположившийся возле жаровни, держа в руке кубок сдобренного пряностями подогретого вина из запасов Кадфаэля. - Теперь дело сделано - и с плеч долой, а ведь кое-кому это могло дорого обойтись. Кстати, эта твоя Ричильдис очень милая женщина. Я с удовольствием вернул ей сына. Уверен, что парнишка прибежит сюда, как только узнает о твоем приезде, а узнает он очень скоро, я по пути в город собираюсь к ним заглянуть.

Берингар избегал прямых вопросов, но и на те немногие, что задал, получил довольно уклончивые ответы. Говорили они все больше намеками да обиняками, что, впрочем, не мешало им понимать друг друга.

- Я слышал, что пока ты был в горах, у тебя лошадь свели, - промолвил Берингар.

- Меа culpa!* [Моя вина (лат.).] - признался Кадфаэль. - Забыл, знаешь ли, запереть дверь конюшни.

- Примерно в то же время из Лансилинского суда человек сбежал, заметил Хью.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что я тут руку приложил? Я его уличил перед всеми, а они - задержать, и то не сумели.

- Но за пропажу лошадки с тебя, надо думать, взыщут?

- Наверняка. Речь об этом зайдет завтра на капитуле - ну да неважно, миролюбиво промолвил брат Кадфаэль, - главное, что с меня не взыщут за пропажу человека.

- Об этом могла бы зайти речь на другом капитуле, и взыскание оказалось бы куда строже, - пригрозил Берингар, но поднимавшийся от жаровни дымок не мог скрыть улыбки на его смуглом, резко очерченном лице. Кадфаэль, дружище, я тут приберег для тебя напоследок одну новость. Нынче ведь - что ни день, то дивные вести из Уэльса. Только вчера сообщили мне из Честера о том, что на ферму, принадлежащую монастырю Беддгелерт, заявился какой-то верховой. Себя он не назвал, но оставил на ферме свою лошадь и попросил тамошних монахов при первой возможности вернуть ее бенедиктинским монахам, что пасут овец на холмах Ридикросо, дескать, оттуда она и была позаимствована. В самом Ридикросо об этом пока не знают, там у них снег выпал раньше, чем здесь, горные тропы замело, и посыльному никак туда не добраться. Так что я думаю, что хотя лошадка к хозяевам пока и не воротилась, с ней будет все в порядке. Я, право, не знаю, кто он таков этот незнакомец, - добавил Хью с невинным видом, - но только лошадь он оставил монахам через пару дней после того, как наш пропавший злодей покаялся в своем преступлении в Пенллине. Весточка пришла через Бангор туда еще можно было добраться, а в Честер ее доставили морем, на лодке. Вот и выходит, что взыщут с тебя не так строго, как ты, наверное, рассчитывал.

- Беддгелерт, вот оно что! - прикинул Кадфаэль. - А дальше он, видать, пешком двинулся. Как ты думаешь, Хью, куда он направился? В Клинног? А может, в Кэргиби - оттуда ведь можно морем в Ирландию переправиться.

- А почему бы ему не остаться в Беддгелерте? - предположил Берингар, с улыбкой потягивая винцо, - в монашеских кельях местечко, поди, найдется. Сам-то ты, поболтавшись по свету, обрел для себя как раз такую тихую гавань.

Кадфаэль задумчиво покачал головой:

- Нет, сдается мне, это пока не для него. Он понимает, что еще недостаточно заплатил за содеянное.

Хью хрипло рассмеялся, поднялся на ноги и сердечно похлопал монаха по плечу:

- Пожалуй, я лучше пойду. А то всякий раз выходит: как поболтаю с тобой, так отказываюсь от судебного преследования.

- Но когда-нибудь этим может и кончиться, - серьезно промолвил Кадфаэль.

- Судебным преследованием? - оглянулся с порога Берингар, все еще улыбаясь.