Эллис Питерс - Один лишний труп (Хроники брата Кадфаэля - 2)

- Если тебе хоть раз удастся заставить Хью Берингара отказаться от принятого им решения, обязательно расскажи мне, как ты этого добилась. Правда, я сомневаюсь, что твой способ убеждения сгодится для меня. Он сделал свой выбор, девочка, и у него были на то свои, достаточно веские резоны. Нам с тобой остается лишь примириться с этим.

- Но если мы поддержим его, - страстно произнесла Элин, - то непременно придадим ему сил. Я буду молиться за него, и поверь, я могу быть терпеливой - только подведи меня поближе: я должна все видеть!

Она порывисто устремилась к ристалищу, но Кадфаэль удержал ее за руку.

- По-моему, - промолвил монах, - будет лучше, если он тебя не увидит. Сейчас не время!

- Он меня не увидит, - у Элин вырвался горький смешок, - не увидит, пока я не брошусь между мечами, а я так и сделаю, если меня не пропустят... - Она умолкла, и у нее перехватило дыхание. - Нет! Я не настолько безрассудна. Единственное, что в моих силах, - это молча смотреть и ждать.

Выходит, несмотря ни на что, внутренне усмехнулся Кадфаэль, женщины нынче не желают довольствоваться той ролью, которая отведена им в этом мире, где властвуют мужчины.

Он отвел девушку на более высокое место, откуда она в облаке сверкающих на солнце золотистых волос могла без помех видеть полное беспощадной решимости лицо Берингара. Кончик его меча уже был обагрен кровью, но у Курселя была всего лишь оцарапана щека, тогда как на рукаве Берингара расплывалось кровавое пятно.

- Он ранен, - горестно простонала Элин и, изо всех сил стараясь не закричать, засунула в рот маленький кулачок и впилась зубами в стиснутые пальцы.

- Это пустяки, - уверенно заявил Кадфаэль. - Зато он ловчее - видишь, как отбивает удар! Хоть с виду он хрупкий, но запястье у него стальное. От своей цели он не отступит - ведь он борется за правое дело, и это придает ему силы.

- Я люблю его, - тихонько шепнула Элин. - До сих пор я сама этого не знала, но теперь мне ясно: я люблю его!

- Я тоже, девочка, - тихо отозвался Кадфаэль, - я тоже!

Схватка продолжалась без передышки уже целых два часа. Солнце стояло уже высоко и палило нещадно, но несмотря на это, изнемогая от жары, оба противника действовали с холодной осмотрительностью, сберегая силы. Теперь, когда их взгляды встречались на расстоянии вытянутых мечей, в них не было ненависти и злобы. Осталась лишь непреклонная решимость: у одного отстоять правду, у другого - опровергнуть ее, и у обоих для этого было только одно средство - смерть противника. К этому времени они уже успели выяснить, что, невзирая на кажущееся очевидным превосходство одного из них, они были примерно равны и в быстроте, и в умении, а если некоторое преимущество Курселя все же имело место, то оно уравновешивалось силою истины. У обоих из неглубоких ран сочилась кровь, орошая траву.

Близился полдень, когда упорно наступавший Берингар сделал неожиданный выпад, и оттесненный назад противник поскользнулся на залитой кровью, поредевшей от летней жары траве. Почувствовав, что падает, Курсель вскинул руку, чтобы парировать очередной удар Берингара. Меч Хью обрушился на него с такой силой, что клинок в руке Курселя переломился и отлетел в сторону, а сам он повалился на бедро, сжимал в руке один лишь эфес.

Берингар мгновенно отпрянул, предоставив противнику возможность подняться. Он оперся острием меча о землю и бросил вопросительный взгляд на Прескота, который, в свою очередь, посмотрел на короля в ожидании указаний.

- Пусть продолжают! - бесстрастно распорядился Стефан.

Очевидно, он по-прежнему пребывал в дурном расположении духа.

Берингар, опираясь на меч, отер с лица пот. Курсель медленно поднялся, в отчаянии глядя на зажатую в руке бесполезную рукоять, сокрушенно вздохнул и в ярости отбросил ее. Берингар нахмурился и сделал два или три шага, переводя взгляд с Курселя на короля. Но король непреклонным суровым жестом дал понять, что схватка должна быть продолжена. И тогда Берингар, быстрым шагом подойдя к краю арены, бросил свой меч под скрещенные копья и потянулся за кинжалом.

Курсель не сразу понял, что происходит, но когда понял, лицо его просияло - уверенность вернулась к нему.

- Ну и ну, - тихо пробормотал король, - кажется, я ошибался, думая, кто из них лучший.

У соперников остались только кинжалы, и им предстояло сойтись вплотную.

Но меч ли это или кинжал - в любом случае многое зависит от длины оружия, а тот стилет, что извлек из висевших на бедре ножен Курсель, был куда длиннее, чем изящная игрушка, поблескивавшая в руках Хью Берингара. У короля Стефана вдруг пробудился интерес к поединку, заставивший его отбросить естественное раздражение из-за того, что обстоятельства вынудили его дать согласие на эту схватку.