Эллис Питерс - Один лишний труп (Хроники брата Кадфаэля - 2)

- Ваша милость, это наглая ложь! - с едва сдерживаемым гневом заявил Курсель. - У меня никогда не было этого кинжала, и я не мог забросить его в реку. Я отрицаю, что когда-либо держал эту вещь в руках или даже видел ее до сегодняшнего дня.

- Ты хочешь сказать, - холодно спросил король, - что этот ребенок лжет? По чьему наущению? Уж не Берингара ли - мне что-то сдается, что он ошарашен появлением этого свидетеля никак не меньше, чем ты или я сам. Неужели я должен поверить, что бенедиктинский орден подбил мальчишку сочинить подобную историю? Но с какой целью?

- Ваша милость, я уверяю, что это глупая ошибка, недоразумение. Может быть, мальчик и на самом деле видел то, о чем говорит, и достал кинжал из реки. Но он ошибается, заявляя, что видел меня. Я не тот человек! Я отрицаю все, в чем меня обвиняют!

- А я настаиваю на этом, - провозгласил Хью Берингар, - и пусть меч нас рассудит!

Король обрушил кулак на стол с такой силой, что затрещали доски, подскочили чаши и расплескалось вино.

- Довольно! Я сам хочу во всем разобраться, мне необходимо установить истину. - Он снова повернулся к пареньку и, сдерживая раздражение, более мягким тоном сказал: - Ты уверен в том, что видел именно этого человека? Если у тебя есть хоть какие-то сомнения, не скрывай их - ошибиться не грех. Может, ты видел кого-то другого, похожего телосложением или цветом волос? Но если ты все же уверен, то говори и ничего не бойся.

- Я уверен, - промолвил мальчик, сдерживая дрожь, но без колебаний, я видел именно его.

Король откинулся в своем большом кресле, с силой ударил кулаками по подлокотникам и призадумался, а потом бросил мрачный, недовольный взгляд на Хью Берингара.

- Похоже, теперь, когда мне больше всего нужна свобода действий и скорость, ты повесил мне камень на шею. Я не могу отмахнуться от того, что услышал, и должен докопаться до истины. Но закон решает такие дела неспешно, а я не могу тратить время на судебные процедуры. Ничто не заставит меня выступить позже, чем через два дня! У меня свои планы, и я не позволю их менять.

- Задержки не будет, - сказал Берингар, - если ваша милость разрешит судебный поединок. Я обвинил Адама Курселя в убийстве и стою на своем. Если он примет вызов, я готов сразиться с ним без лишних церемоний, не тратя время на подготовку. Тогда ваша милость получит результат уже завтра, а послезавтра вы сможете выступить в поход, избавившись от этого бремени.

Во время этого разговора Кадфаэль не отводил глаз от лица Курселя и с тревогой отметил на нем признаки возвращавшейся уверенности. Испарина, выступившая на лице Адама, уже исчезла, а затравленный взгляд сменился улыбкой. Теперь, когда он был загнан в угол, у него оставалось только два выхода: долгая судебная волокита с бесконечными расспросами или поединок и в нем Курсель усмотрел свое спасение.

Кадфаэль заметил, как он окинул Берингара с головы до пят пристальным, оценивающим взглядом, и понял, какие мысли роились в голове Курселя. Противник молод, с виду не слишком силен, на полголовы ниже, чем он, неопытен и самоуверен - он будет легкой добычей. Отправить обвинителя на тот свет будет совсем несложно, а на этом все и кончится - опасаться будет нечего. Небеса укажут правого, и никто не посмеет усомниться в справедливости Божьего суда, даже Элин, не подозревающая о том, что он причастен к гибели ее брата. Он отделается и от слишком настойчивого соперника, и от обвинения, которое будет признано ложным. В конце концов, все складывается для него не так уж плохо, и может завершиться наилучшим образом.

Курсель прошел вдоль стола, взял в руку топаз и с презрением отшвырнул его, так что камень покатился в сторону Берингара.

- Пусть будет так, ваша милость. Я принимаю вызов. Сразимся завтра, без лишних формальностей и без подготовки. Ваша милость выступит на следующий день, - промолвил он вслух, а на лице его читалось: и я с вами.

- Быть по сему, - хмуро провозгласил король. - Раз уж мне суждено потерять одного хорошего слугу, пусть это будет худший из двоих, а кто из вас лучший, вы сами между собой разберетесь. Итак, завтра, в девять утра, после мессы. И не здесь, в помещении, а на свежем воздухе - луг за городскими воротами, между рекой и дорогой, как раз подойдет. Прескот, вы с Виллемом проследите, чтобы все было как положено. И лошадьми мы рисковать не станем, - рассудительно добавил Стефан. - Драться будете пешими и на мечах!

Хью Берингар послушно склонил голову.

- Согласен! - сказал Курсель и улыбнулся, подумав о том, какое преимущество дают ему при схватке на мечах более длинные руки.