Ли Бреккет: Озеро ушедших навеки

Через несколько минут вместо Рэнда Конвея в каморке стоял высокий светловолосый воин, закутанный в белые меховые шкуры, обутый в грубые пушистые сапоги, держащий в руке копье.

Он сохранил только два предмета, тщательно спрятанные за поясом, — маленький пистолет и крошечный пузырек в свинцовой оболочке и с такой же пробкой.

Конвей повернулся — и увидел Сьель. Девушка стояла в дверях и глядела на него расширенными от удивления глазами.

Сьель подошла так тихо, что Конвей ее не услышал. Он знал, что хватит одного ее крика, чтобы разрушить все его планы.

Он бросился к девушке и зажал ей рукой рот.

— Ты зачем сюда явилась? — зашипел Конвей. — Что тебе надо?

Глаза Сьель смотрели на него снизу вверх, такие же спокойные и злые, как у него.

— Крикнешь — убью, — предупредил Конвей. Сьель мотнула головой, и он немного ослабил хватку.

Медленно, на ломаном английском она сказала:

— Бери меня с собой.

— Куда?

— На Землю!

Настала очередь Конвея удивляться:

— Но зачем?

— Земные женщины гордые, как мужчины, — произнесла девушка с вызовом. — Свободные.

Так вот в чем причина тайного гнева, тлевшего в ней. Она не умела быть такой терпеливой, как местные женщины, потому что ей удалось заглянуть куда-то еще. Конвей вспомнил, что сказал сын старика Кра.

— Этому Конна научил? Она кивнула.

— Берешь меня? — спросила она. — Берешь? Я убегать от Кра. Прятаться. Берешь меня?

Конвей улыбнулся. Девушка ему нравилась. Они одного поля ягода, он и она, раз одинаково лелеяли безнадежную мечту и рисковали всем, чтобы сделать ее реальностью.

— Почему бы нет? — сказал он. — Конечно, я тебя возьму.

Ее радость была дикой и неистовой.

— Если обманешь, — шепнула Сьель, — убью тебя! Потом она его поцеловала.

Конвей понял, что она впервые поцеловала мужчину. Он понял также, что этот поцелуй у них не последний.. Он оттолкнул ее.

— Тогда ты должна мне помочь. Возьми это. — Конвей вручил ей узел одежды, которую снял. — Спрячь. Есть другой выход из этого дома?

— Да.

— Покажи мне его. Потом жди меня — и не говори никому. Никому. Поняла?

— Куда идешь? — спросила она Конвея. Выражение удивления вернулось на ее лицо, в глазах мелькнул страх. — Что делаешь, мужчина Искара?

Он покачал головой:

— Если ты мне не поможешь, если я умру, — ты никогда не увидишь Землю.

— Пойдем, — сказала она и повернулась.

Эсмонд и Роэн все еще были с Марсией, и кроме собственных страхов и обид их мало что интересовало, а тем более Конвей, человек посторонний. Дом Кра был пуст и молчалив, только ветер хохотал в оконных проемах — так смеется волк перед тем, как умертвить свою жертву. Конвею стало не по себе.

Сьель свела его вниз по маленькой лесенке и показала узкий проход, через который выносили требуху — женская работа, не подходящая для мужчины.

— Я жду, — сказала Сьель. Ее пальцы сжались на его руке. — Приходи назад. Приходи скоро!

Сьель боялась не за него — за себя; свобода, о которой она мечтала так долго, вот-вот готова была обернуться реальностью. Конвей понимал ее чувства. Он наклонился и быстро поцеловал девушку.

— Я вернусь.

Затем поднял шкуру, которая занавешивала проем, и выскользнул в темноту.

Город наполняли голоса бури. Она кричала в узких улочках, ледяные башни домов содрогались и звенели. Нельзя было сказать, что идет снег, но плотная мутная белизна нависала, металась и кружила над городом под порывами ветра. А где-то над всем этим буйством горели ясные и неподвижные звезды.

Холод пронзал насквозь, в сердце Конвея впивались тысячи железных крючков. Он плотнее закутался в покрытые мехом шкуры. Сердцебиение усилилось. Кровь разгонялась, борясь с холодом; Конвей чувствовал странное волнение, порожденное диким вызовом ветра. Он двинулся быстрым шагом, уверенно ступая по блестящему льду и по схваченным морозом камням.

Он знал, в каком направлении идти. Он понял это в первый же раз, как только увидел город, и все это время знание жгло ему память.

Путь к озеру — озеру Ушедших Навеки.

Прохожих на улицах было немного, и никто его не разглядывал. Белый ветер накинул на все расплывчатую вуаль, и ничто не привлекало внимание к Конвею, тощему мужчине с гордым лицом, который сгибался под ветром, одинокий воин, идущий по своим делам.

Несколько раз Конвей пытался выяснить, не идет ли кто-то следом. Он не мог забыть скрытой радости на лице Кра и по-прежнему беспокоился, с чего это вдруг старик оставил землян без присмотра. Но в густом завывающем снежном вихре трудно было что-нибудь разглядеть.