Ли Бреккет: Долгое завтра

Сгорая от любопытства, Лен исподтишка поглядывал на них. Трудно было представить, что эти люди и другие, похожие на них, тайно встречались в полях и лесах, молились, визжали, катались по земле. Он слышал слова отца: “Религия и принадлежность к секте — личное дело каждого человека. Но эти люди не принадлежат к секте и не имеют религии. Это толпа, толпа страшная и жестокая, в которой горстка коварных полусумасшедших натравливают людей друг на друга”.

Когда Лен пытался продолжить расспросы, отец становился угрюмым и отвечал: “Я запрещаю тебе ходить туда, вот и все. Ни один по-настоящему верующий не станет принимать участие в этих оргиях”. Теперь Лен начал кое-что понимать. Не удивительно, что отец не хотел разговаривать обо всех этих женщинах, катающихся по земле. Возможно, у них даже видны нижние юбки. Волна нетерпения захлестнула Лена, ему ужасно захотелось, чтобы скорее наступила ночь.

Исо решил, что шея черной кобылы, на первый взгляд, слишком тонка, но она, наверное, будет хороша в упряжке, хотя он предпочел бы гнедого жеребца в самом начале ряда. Ведь он запросто потянет повозку. Но приходится все время думать о женщинах, которым нужна объезженная и спокойная лошадь. Лен согласился с этим, они вышли из конюшни, и Исо захотел взглянуть, как управляются с коровами отец и дядя Дэвид. Лен обнаружил, что ему совсем не хочется встречаться с отцом прямо сейчас и предложил спуститься вниз, к фургонам торговцев. А коров можно увидеть когда угодно. То ли дело торговцы! Один-единственный приезжает в Пайперс Ран три раза за все лето, а тут их сразу девятнадцать.

— Кроме того, — с нотками алчности в голосе сказал Лен, — мистер Хостеттер даст нам еще сахарных орешков.

— Вряд ли, — Исо неохотно последовал за Леном.

Торговые фургоны выстроились в ряд под длинным парусиновым навесом, внутри висели всевозможные безделушки. Казалось, это и не фургон, а сумрачная, благоухающая пещера на колесах.

Лен глядел на все широко раскрытыми глазами. Нет, для него это не просто фургоны торговцев. Это большие корабли, приплывшие из далеких стран. Ему приходилось слышать обыденные разговоры торговцев. Именно оттуда почерпнул он размытые картинки огромного, бесконечного мира, в котором не было больше городов, а лишь зеленая, плодородная, богатая земля. Только несколько стариков помнили о загадочных городах, которых так много было до Разрушения.

Воображение Лена рисовало неясные очертания далеких земель, о которых говорили торговцы: маленькие поселения моряков и рыбацкие деревушки на побережье Атлантики, лесопилки в Апаллачах, бесконечные земли нью-меноннайтцев, южные охотники и горные фермеры, величественные реки, текущие к западу, баржи и лодки, ковбои и ранчо, стада диких животных, высокие горы и равнины, и дальше, к западу, опять море. Земля, такая же необъятная, как много столетий назад, и по ее пыльным дорогам через эти сонные деревушки катились фургоны торговцев, отдыхали и вновь продолжали свой нелегкий путь.

Фургон мистера Хостеттера был пятым по счету, и Лен очень хорошо знал его, потому что Хостеттер заглядывал в Пайперс Ран каждую весну по пути на север, а затем каждую осень по пути на юг. В Пайперс Ран приезжали и другие торговцы, но лишь иногда, случайно, а к мистеру Хостеттеру настолько привыкли, что стали считать его местным, хотя родился он где-то в Пенсильвании. У него тоже была роскошная борода и носил он коричневую шляпу, не пропускал ни одной субботней молитвы. Лен был сильно разочарован, когда мистер Хостеттер сказал ему, что место, где он родился, мало чем отличается от Пайперс Рана, кроме разве что высоких гор вокруг, и это никак не вязалось с таким таинственным названием, как Пенсильвания.

— Можно, — задумчиво произнес Лен, возвращаясь к мысли об орешках, — предложить напоить и накормить его лошадей. Просто так, он, конечно, может и не дать, но если поработать…

— Что ж, попробуем, — Исо пожал плечами.

Длинный навес, открытый спереди и защищенный от дождя сзади, был разделен на палатки для каждого фургона. После двух с половиной дней ярмарки фургонов оставалось не так уж много, но женщины все еще спорили о цене на медные чайники и ножи, кованные в кузницах восточных деревень, на рулоны ситца, привезенные с юга, и часы из Новой Англии. Лен знал, что большая часть упакованных сахарных орешков давно продана, но надеялся, что мистер Хостеттер все же приберег что-нибудь для старых друзей.

— Смотри-ка, — сказал Исо.