Сергей Смирнов: Тот, кто сидит в пруду

Изнутри купол Станции венчала круговая галерея с полутораметровыми перилами, забраться на которую можно было по двум восьмимаршевым металлическим трапам с двух сторон. Раздвигающиеся по окружности галереи панели обшивки позволяли использовать ее в качестве прекрасного наблюдательного пункта, откуда открывался вид на пруд, Рыжово и окрестности. Никто не смог бы подойти к Станции незамеченным. Однажды это обстоятельство сослужило добрую службу каэсовцам, когда колхозный ЗИЛок угодил в засаду.

А теперь вот под куполом Станции, как под куполом цирка, маялся назначенный наблюдателем сержант милиции Приходько, бродил по галерее, отодвигал панели, заглядывал в образующиеся «окна», иногда подносил к глазам бинокль, а когда безлюдие окружающего ландшафта надоедало ему, опирался о перила, закуривал очередную сигарету и разглядывал изученную в деталях осточертевшую уже решетчатую чашу радара, застывшего по причине ненужности, и посыпал головы изредка проходящих внизу людей табачным пеплом.

Иногда кто-нибудь окликал его вопросом:

— Ну, Леха, как там дела, наверху?

Приходько показывал сложенные кольцом большой и указательный пальцы, мол, все хоккей, стрелял вниз замусоленным окурком, который проделывал по воздуху недолгий путь, рассыпая искры, подобно метеору, и продолжал наблюдение, возвращаясь к внешним панелям.

Он выглянул в «окно», обращенное в сторону пруда, на десять-пятнадцать секунд задержал взгляд и уже собирался задвигать панель, чтобы перейти к следующей, но рука помимо воли задержалась на скобе, дернулась, замерла, сердце тревожно бухнуло в груди. Сержант уловил краем глаза какое-то постороннее движение, даже не движение, а намек на движение в районе пруда. Что-то там явно происходило, что-то нехорошее. А чего еще можно ждать от затаившегося там монстра? Приходько не верил всем этим сказочкам про Фиолетовую Троицу и служил новым хозяевам не по убеждениям, а скорее ввиду сложившихся обстоятельств.

Что-то там недобро, опасно поблескивало, посверкивало, как паутина в углу темного сарая, и временами, казалось, даже погромыхивало. Не иначе, собирается гроза, заполошно додумал Приходько. Над каньоном поднималось подсвеченное снизу вспышками неровное, текучее, пульсирующее марево. Оно струилось, переливалось, тянулось вверх рваными полосами, жгутами, собираясь под куполом Сферы в светящееся облако, кулак великана. Потом все это обрушилось вниз, в каньон, рождая концентрические волны горячего воздуха. Земля безмолвно содрогнулась, металлическое покрытие галереи заходило под ногами, заставив Приходько судорожно ухватиться за перила… Потом началось самое страшное. Границы Сферы начали медленно, но ощутимо расползаться в стороны, а над каньоном закурился легкий сизый дымок, и поперла вверх, через края, какая-то фиолетовая дрянь, то ли пена, то ли слизь. Надо что-то срочно делать! Приходько свесился вниз и заорал во всю силу легких:

— Эй! Эй, кто-нибудь!

Снизу запрокинулось бледное встревоженное лицо:

— Что? Что случилось? Что это было?

— Срочно доложить Веригину… Сфера расширяется! Пруд вышел из берегов!

Человек бросился выполнять поручение, только забухали по полу его торопливые шаги. Приходько вернулся к «окну». Положение явно ухудшалось. Из котловины каньона, переливаясь через края, растекалась во все стороны густая фиолетовая масса, по виду и консистенции похожая на кисель. На сбежавший из кастрюльки зазевавшейся хозяйки кисель. Снизу раздалось:

— Леха, Леха! Ты где?

Приходько посмотрел вниз.

— Веригина нигде нет, а Николай с Ксенией в центре управления, велели не беспокоить.

— Ты что, не понял, идиот?! Сейчас здесь такое начнется! Всех, всех сейчас же наверх!.. Хотя нет, погоди. Забирайся-ка сюда… Я сам сбегаю… А то от тебя толку никакого.

Дождавшись бестолкового посыльного, Приходько ссыпался вниз по трапу и опрометью кинулся к центру управления. Подземные толчки не остались незамеченными, в коридорах Станции зарождалась паника, встревоженные люди метались взад-вперед, расспрашивая друг друга, но никто ничего толком не знал. На все расспросы Приходько только отмахивался, роняя на ходу:

— Наверх!.. Все наверх!.. На галерею!.. Сфера расширяется… Пруд вышел из берегов… Наверх, все наверх!

Где же этот Веригин? Почему всегда, когда нужно, не отыскать это долбаное начальство?! Куда теперь? К Николаю! К Царю-батюшке, пускай он рассудит.