Андрей Плеханов - Золотая лоза

Он сдержан. Он не орет, не хлопает руками над головой. Не обнимается с мужчинами, не целуется с женщинами. Не пытается броситься к освободившемуся месту, чтобы занять его. Даже пиво он пьет как-то по-другому. Мне он нравится.

Я хлопаю его по замшевой спине.

- Эй, - говорю я. - Тут место освободилось. Садись, приятель.

Он оборачивается. Отрицательно разводит ладонями - не сяду, мол. Говорит что-то. Слова его трудно понять из-за музыки. Очки его блестят в тускловатом свете подвала.

И вдруг до меня доходит. Он иностранец. Вот оно что! Вот чем он отличается от остальных. Я протягиваю руку, хватаю его за полу расстегнутой куртки и тяну на себя. Он плюхается на место рядом со мной.

- Ты откуда? - ору я ему в ухо по-английски.

- Из Америки!

- Привет, американец! - Я протягиваю ему руку. - Как тебя зовут?

- Дэниэл. Дэн. - Рука у него широкая и сильная.

- А тебя как?

- Ты из какого штата? - игнорирую его вопрос.

- А ты что, бывал в каком-то из штатов? - брови его удивленно поднимаются над тонкой оправой маленьких очков.

- Я бывал во всех штатах.

- Хорошая шутка! - Он хохочет и хлопает меня по плечу. - Я лично не знаком ни с одним человеком, который был во всех штатах! Что там делать во всех штатах?

- Дела, дела... - я развожу руками. - Я думаю, ты тоже пришел сюда не только для того, чтобы слушать музыку?

- Здесь я - только ради музыки. - Он откидывается назад, облокачивается о стену и делает последний глоток из своего пустого стакана. - Мне тоскливо здесь, в этой дикой стране. В этом холодном городе есть лишь несколько заведений, где можно услышать нормальную музыку. Блюз, буги. Большинство людей слушает здесь нечто неописуемое. Русский вариант третьесортного диско. Ты слышал такое?

- Нет. Я здесь недавно.

- Ты не русский, насколько я понимаю? - спрашивает он меня. - Ты англичанин?

- Почему ты так решил?

- Ты говоришь так, как говорят англичане.

- Просто у меня классический английский, - поясняю я. - Я всегда говорю на классических вариантах языков. У меня нет времени учить диалекты.

- Что ты делаешь в России?

- Меня больше интересует, что здесь делаешь ты. - Я мягко настойчив, но с мягкостью моей трудно бороться. Она обволакивает, как паутина. Расскажи, старина. Я угощу тебя выпивкой. Что ты предпочитаешь?

- Пиво. Русское пиво удивительно хорошее. Немногое из того, что мне нравится здесь.

Я заказываю для него пиво. Сам я пью водку. Как всегда. Я предпочитаю чистые жидкости.

- Я - музыкант, - вдруг говорит он. - Я играл блюз тридцать лет. Я гитарист. Довольно неплохой гитарист, говорят. Только блюз играется совсем не так, как делают эти русские. Они играют профессионально, но они не поняли сути блюза. Блюз - он не в словах и не в аккордах. Он - между слов и аккордов. Ты дернул струны, ты прокричал в микрофон свою строчку. И замолчи на секунду. Вся суть - в этой паузе. Те, кто слушает, должны сами додумать слова в этот пустой момент времени. Заполнить его собой. Главное - не сбиться с ритма. И тогда следующий твой аккорд будет воспринят, как откровение. Совершенно необязательно при этом петь голосом Би-Би Кинга. Белый человек - он всегда белый.

- Это интересно. - Я выпиваю свои сто граммов водки. Все. Больше мне не положено. - Но это не то, из-за чего ты приехал в Россию. Правда?

- Правда, - бормочет он. - Я бросил это. Я больше не играю музыку. Уже пять лет.

- Чем же ты занимаешься?

- Я копаю землю.

- Что?

- Я ищу клады.

- Это хорошее занятие - искать клады. - Я улыбаюсь. - Только мне кажется, что это - не слишком подходящее занятие для людей твоего возраста. Это скорее подходит для романтичных мальчиков. Тех, кто любит читать про пиратов.

- Ты не понимаешь. - Дэниэл не обижен. Он уже привык такому отношению. - Если ты проснешься однажды утром и просто так решишь: "А буду-ка я теперь, пожалуй, кладоискателем", то, естественно, ты ни черта не добьешься. Тут нужен серьезный подход. Есть целый клан людей, который занимается этим. Они хорошо подкованы в своем деле. Они не публикуют в прессе свои секреты. Но они знают свое дело, уверяю тебя. И это - далеко не мальчишки...

- Ты знаком с ними?

- Да. Я стал одним из них. Они сами позвали меня. Они настойчиво приглашали меня присоединиться к ним. И однажды я сдался. Я бросил играть музыку. Я приехал к Сэму Роджерсу в Мичиган и присоединился к поискам.

- Почему?

- У меня есть способности. Талант, можно сказать. Я чувствую, где это лежит. То, что под землей.

- У тебя всегда это было?

- Всегда. С самого детства. Первый свой клад я нашел, когда мне было тринадцать лет. На берегу Соленого Озера, как сейчас помню. Я был тогда бойскаутом.