Андрей Балабуха - Человек человеку — кот

— О выпитом не жалеют. И не вини память: последнее событие произошло без твоего участия. Его результатами мы сейчас и пользуемся… наполовину уже использовали.

— Вот откуда эта благодать! — сообразил Какадык, извлекая из картонки ещё две бутылки.

— Именно. Из того же источника, что и вся эта трахомудия.

— Первый случай, когда мы получили нечто, не вызывающее вопросов. Каким же образом это тебе удалось?

— Откровенно говоря, случайно. Мне было до того не по себе, что я не удержался и крикнул: «Пива!». И незамедлительно получил.

— Ага, — проговорил Эмигель после краткого размышления. — Ты хочешь сказать, что если сейчас я крикну, например…

— Миля! — Зенон молитвенно сложил руки. — Умоляю: не надо!

— Я же ещё ничего не сказал!

— Ох! Как будто я не знаю, что ты собирался потребовать. Потерпи! Сам же сказал, что вчера последняя была лишней!

— Ну да. Так то было вчера. А сейчас…

— Давай сначала разберёмся. Дело ведь не шуточное, мирового значения, подумай только! Продержимся пока на этом. Итак: последнее событие заключалось в том, что я попросил пива — и получил его. Я просто крикнул. Ничего другого при этом не делал — просто был не в состоянии. Попросил — и получил именно то, чего хотел. Вот наша отправная точка. От неё и поведём рассуждения.

— Хорошо. Похоже, тут срабатывает древнее убеждение: узнав чьё-то имя — или, допустим, название, — ты приобретаешь над этим кем-то, чем-то — власть. Иными словами, получаешь его в полное своё распоряжение. Принимается?

— Видимо, придется принять — при всём неправдоподобии… Какой-то, условно говоря, механизм осмысляет произнесенное имя, потом где-то отыскивает в природе…

— А может быть, и создаёт, если в природе такого предмета не существует…

— Ты думаешь?

— Понимаешь, у меня что-то начинает брезжить в памяти. Вчера мы с тобой наиздавали целый вагон произвольных звукосочетаний — как и обычно в игре. И получили взамен тот же вагон, но уже в виде вот этого хаоса. Давай сейчас, прежде чем рассуждать дальше, попытаемся как можно точнее вспомнить — какому звукосочетанию соответствует каждый продукт.

— Что это нам даст?

— Возможно, очень много. Вот я уже вроде бы точно вспомнил: это, к примеру, чудище…

И Эмигель указал на тороид, сантиметров тридцати в поперечнике, как бы подвешенный между девятью стержнями, покоившимися на круглой платформе, хотя с ними его не соединяла никакая видимая связь.

— Эта вот карусель появилась после того, как я произнес…

Зенон вовремя схватил собеседника за руку:

— Тсс!

— А что?

— А то, что если ты снова это произнесёшь, нам скорее всего выдадут ещё одну такую штуку — а мы не знаем даже, что делать с теми, которые уже есть. Давай-ка в письменном виде. Надеюсь, что читать оно не умеет. То, что нас осыпало этими дарами.

— Если смогу, — с некоторым сомнением согласился Эмигель. — Рука, понимаешь, ещё не пришла в себя как следует. Открой-ка ещё по одной. Да и потом — на письме всё это будет очень уж приблизительно, буква не в состоянии передать всю полноту каждого звука…

— Это ты мне объясняешь? Спасибо, вразумил. Только нам и не нужно, чтобы передавала: написанное просто поможет нам вспомнить каждую комбинацию — такой, какой она звучала на самом деле.

— Прав. Дай-ка какое-нибудь…

— Как можно тише!

— Какое-нибудь писло, — проговорил Эмигель едва уловимо. — А впрочем — у меня же есть ручка…

И на бумажной салфетке он корявыми буквами изобразил нужное звукосочетание.

— Ну, и что дальше? — поинтересовался Зенон, поглаживая устроившегося тут же на столе Кузю.

— А вот что: второе чёткое воспоминание созрело, что вон те как бы оленьи рога, что постоянно вибрируют, если всмотреться как следует, — рога эти растут из бублика, который служит для них основанием… Да ты не туда смотришь: они рядом с тобой, слева, стоят на микроволновке…

— Ах, эти? Пакостная штука. Я вспомнил: возникая, они в темноте хорошо приложили мне по макушке, не будь я тогда уже сильно поддатый — мог бы и умереть от страха.

— Они самые. И скажи спасибо, что почему-то не реализовалось всё то, что ты тогда назвал сгоряча. Если бы вдруг твоя мать…

— Ладно, ладно. К счастью, продуцируются, видимо, только конструкции, но не существа. Так что насчёт рогов?

— А что насчёт рогов? А, да. Я хотел сказать, что они возникли после того, как было произнесено…

— Пиши!

— Да пожалуйста.

И Эмигель изобразил рядом с первым и второе звукосочетание.