Рэй Брэдбери - Сборник 11 ВОЖДЕНИЕ ВСЛЕПУЮ

– Уже подтянул, – сказал Дун.

– Последний раз говорю: вылезай!

Греховодникам ничто не мешало броситься врассыпную, но они, обезумев от страха, вцепились в свои велосипеды и только прислушивались.

– Скажи-ка, сделай одолжение, – нараспев произнес священник, зажмурив один глаз, чтобы прицелиться, и широко раскрыв другой, чтобы лучше видеть мишень, – за каким хреном тебя туда понесло? Ты что надумал?

– Утонуть, ваша милость… ваша честь… ваша светлость…

И впрямь, Дун медленно, но верно приближался к этой цели.

Пока монсиньор не отбыл восвояси.

Когда его велосипед с благочестивым дребезжаньем скрылся за пригорком, Дун все еще стоял, будто поникший духом Лазарь, размышляя о скорой кончине.

Однако вскоре через заболоченный луг донесся его голос, поначалу непривычно слабый, но с каждой минутой набирающий победную силу:

– Убрался?

– Убрался, – подтвердил Финн.

– Тогда смотрите все сюда, – распорядился Дун.

Они посмотрели, вытаращили глаза, а потом у каждого отвисла челюсть.

– Не тонет, – ахнул Нолан.

– А ведь сто раз мог утонуть, – добавил Риордан.

– Знай наших! – Дун осторожно притопнул ногой и спросил, понизив голос, будто подозревал, что святой отец, хоть и убрался, может его услышать: – Догадываетесь, почему меня не засосало?

– Почему, Дун? – спросил хор голосов.

– Да потому, что я поспрошал стариков и выяснил: давным-давно, сто лет тому назад, на этом самом месте была…

Выдержав эффектную паузу, он закончил:

– Церковь!

– Церковь?

– Добрая римская твердыня на зыбкой ирландской почве! Ее красота укрепляла веру. Но под такой тяжестью просел угловой камень. Тогда священники сбежали, бросив храм на произвол судьбы – и алтарь, и все прочее, а сейчас на этих развалинах стоит ваш покорный слуга Дун, по прозвищу Гимнаст. Я стою над землей!

– Да это настоящее открытие! – не удержался Финн.

– Не спорю! Отныне именно здесь мы будем изучать глагольные формы: освоим наклонения в разных видах, чтобы в будущем времени, ближайшем и отдаленном, возродить наши чувства к женщинам, – объявил Дун, не покидая сырого мшистого островка. – Но на всякий случай…

– На какой случай?

Дун указал рукой куда-то вдаль.

Его дружки развернули велосипеды, так и стоя над рамами в нелепых позах.

На пригорке, прежде скрытые от глаз, но теперь уже вполне различимые, метрах в тридцати появились две женщины – не розовые бутоны, отнюдь, но вполне пригожие, особенно под покровом тьмы да еще в таких обстоятельствах.

Росточку в них было – всего ничего. В Ирландии малым ростом никого не удивишь, но эти оказались уж вовсе крошечными: таких увидишь разве что в цирке или на ярмарке.

– Лилипуточки! – воскликнул Финн.

– Артистки варьете, на той неделе выступали в Дублине! – объявил Дун, не вылезая из болота. – Каждая весит вдвое меньше меня, иначе церковная кровля сдвинется с насиженного места и обрушит нас в пучину!

Дун свистнул и помахал. Дюймовочки, маленькие женщины, прибавили шагу.

Когда они благополучно преодолели трясину и остановились подле Дуна, тот позвал приятелей:

– Не пора ли вам отлепиться от велосипедов и составить компанию танцовщицам?

Все дружно ринулись в болото.

– Назад! – закричал Дун. – Подходи по одному. А то встретимся вечером в пабе…

– И кого-нибудь недосчитаемся, – договорил за него Финн.

Ее голос в телефонной трубке звенел от счастья. Мне даже пришлось слегка охладить такой пыл.

– Элен, – сказал я, – успокойся. Что там у тебя?

– Потрясающая новость. Приезжай сейчас же, немедленно.

– Сегодня четверг, Элен. Неурочный день. Мы с тобой встречаемся по вторникам.

– Я просто лопну от нетерпения, у меня такая радость!

– Разве нельзя обсудить это по телефону?

– Дело слишком личное. Терпеть не могу обсуждать личные дела по телефону. Неужели ты настолько занят?

– Ну, как сказать, я только что закончил составлять письма.

– Вот и хорошо. Приезжай, мы с тобой отпразднуем это событие.

– Ну, смотри у меня, если оно того не стоит… – сказал я.

– Потерпи, скоро узнаешь. Не задерживайся.

Я медленно положил трубку на рычаг, а потом так же медленно подошел к стенному шкафу, чтобы надеть пальто и собраться с духом. У меня было такое чувство, будто за дверью ждал страшный суд. Кое-как я доплелся до стоянки, сел в машину и поехал к Элен, на другой конец города, изредка чертыхаясь и тем самым нарушая добровольный обет молчания.