– Уже подтянул, – сказал Дун.
– Последний раз говорю: вылезай!
Греховодникам ничто не мешало броситься врассыпную, но они, обезумев от страха, вцепились в свои велосипеды и только прислушивались.
– Скажи-ка, сделай одолжение, – нараспев произнес священник, зажмурив один глаз, чтобы прицелиться, и широко раскрыв другой, чтобы лучше видеть мишень, – за каким хреном тебя туда понесло? Ты что надумал?
– Утонуть, ваша милость… ваша честь… ваша светлость…
И впрямь, Дун медленно, но верно приближался к этой цели.
Пока монсиньор не отбыл восвояси.
Когда его велосипед с благочестивым дребезжаньем скрылся за пригорком, Дун все еще стоял, будто поникший духом Лазарь, размышляя о скорой кончине.
Однако вскоре через заболоченный луг донесся его голос, поначалу непривычно слабый, но с каждой минутой набирающий победную силу:
– Убрался?
– Убрался, – подтвердил Финн.
– Тогда смотрите все сюда, – распорядился Дун.
Они посмотрели, вытаращили глаза, а потом у каждого отвисла челюсть.
– Не тонет, – ахнул Нолан.
– А ведь сто раз мог утонуть, – добавил Риордан.
– Знай наших! – Дун осторожно притопнул ногой и спросил, понизив голос, будто подозревал, что святой отец, хоть и убрался, может его услышать: – Догадываетесь, почему меня не засосало?
– Почему, Дун? – спросил хор голосов.
– Да потому, что я поспрошал стариков и выяснил: давным-давно, сто лет тому назад, на этом самом месте была…
Выдержав эффектную паузу, он закончил:
– Церковь!
– Церковь?
– Добрая римская твердыня на зыбкой ирландской почве! Ее красота укрепляла веру. Но под такой тяжестью просел угловой камень. Тогда священники сбежали, бросив храм на произвол судьбы – и алтарь, и все прочее, а сейчас на этих развалинах стоит ваш покорный слуга Дун, по прозвищу Гимнаст. Я стою над землей!
– Да это настоящее открытие! – не удержался Финн.
– Не спорю! Отныне именно здесь мы будем изучать глагольные формы: освоим наклонения в разных видах, чтобы в будущем времени, ближайшем и отдаленном, возродить наши чувства к женщинам, – объявил Дун, не покидая сырого мшистого островка. – Но на всякий случай…
– На какой случай?
Дун указал рукой куда-то вдаль.
Его дружки развернули велосипеды, так и стоя над рамами в нелепых позах.
На пригорке, прежде скрытые от глаз, но теперь уже вполне различимые, метрах в тридцати появились две женщины – не розовые бутоны, отнюдь, но вполне пригожие, особенно под покровом тьмы да еще в таких обстоятельствах.
Росточку в них было – всего ничего. В Ирландии малым ростом никого не удивишь, но эти оказались уж вовсе крошечными: таких увидишь разве что в цирке или на ярмарке.
– Лилипуточки! – воскликнул Финн.
– Артистки варьете, на той неделе выступали в Дублине! – объявил Дун, не вылезая из болота. – Каждая весит вдвое меньше меня, иначе церковная кровля сдвинется с насиженного места и обрушит нас в пучину!
Дун свистнул и помахал. Дюймовочки, маленькие женщины, прибавили шагу.
Когда они благополучно преодолели трясину и остановились подле Дуна, тот позвал приятелей:
– Не пора ли вам отлепиться от велосипедов и составить компанию танцовщицам?
Все дружно ринулись в болото.
– Назад! – закричал Дун. – Подходи по одному. А то встретимся вечером в пабе…
– И кого-нибудь недосчитаемся, – договорил за него Финн.
Virgin Resusitas 1997 год Переводчик: Е. Петрова
Ее голос в телефонной трубке звенел от счастья. Мне даже пришлось слегка охладить такой пыл.
– Элен, – сказал я, – успокойся. Что там у тебя?
– Потрясающая новость. Приезжай сейчас же, немедленно.
– Сегодня четверг, Элен. Неурочный день. Мы с тобой встречаемся по вторникам.
– Я просто лопну от нетерпения, у меня такая радость!
– Разве нельзя обсудить это по телефону?
– Дело слишком личное. Терпеть не могу обсуждать личные дела по телефону. Неужели ты настолько занят?
– Ну, как сказать, я только что закончил составлять письма.
– Вот и хорошо. Приезжай, мы с тобой отпразднуем это событие.
– Ну, смотри у меня, если оно того не стоит… – сказал я.
– Потерпи, скоро узнаешь. Не задерживайся.
Я медленно положил трубку на рычаг, а потом так же медленно подошел к стенному шкафу, чтобы надеть пальто и собраться с духом. У меня было такое чувство, будто за дверью ждал страшный суд. Кое-как я доплелся до стоянки, сел в машину и поехал к Элен, на другой конец города, изредка чертыхаясь и тем самым нарушая добровольный обет молчания.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу