Рэй Брэдбери - В мгновение ока

У выхода я оглянулся. Баг заметил меня и помахал; у него предательски блестели глаза — как, впрочем, и у меня. Рядом со мной кто-то прошептал:

— Вы только поглядите, что он вытворяет!

С ума сойти, подумал я, он способен танцевать всю ночь.

Что до меня, я был способен только шагать.

И зашагал, выйдя на улицу, и шагал до тех пор, пока мне снова не исполнилось пятьдесят, пока не закатилось солнце, пока старый Лос-Анджелес не погрузился в густой июньский туман.

Перед сном я с сожалением вспомнил, что Баг, проснувшись поутру, не найдет у кровати частокола почетных трофеев.

В лучшем случае он найдет один-единственный, но вполне осязаемый трофей: милую женскую головку на своей подушке.

Едва усевшись в кресло посреди сада, Фентрисс замер и прислушался. Он так и не поднес к губам высокий стакан, не поддержал беседу со своим приятелем Блэком, не взглянул в сторону дома и даже не заметил, как хорош был ясный осенний денек, ибо в воздухе, прямо у них над головами, царила истинная феерия звуков.

— Просто не верится! — сказал он. — Ты слышишь?

— Кого? Птичек? — переспросил Блэк, который, напротив, воздал должное содержимому стакана, порадовался осеннему теплу, с удовольствием рассмотрел внушительный особняк и пропустил мимо ушей пение птиц.

— Вот это да! Ты только послушай! — воскликнул Фентрисс.

Блэк прислушался.

— Очень мило.

— Прочисть уши!

Блэк без особой охоты изобразил прочистку ушей.

— Доволен?

Не валяй дурака, черт тебя побери! Я серьезно: вслушайся! Они выводят мелодию!

— Обыкновенный птичий щебет.

— Ничего подобного. Птицы, как правило, соединяют обрывки, нот пять-шесть, от силы восемь. Пересмешники способны выдавать разные коленца, но не целые мелодии. Тут у нас — не простые птицы. А теперь замолчи и слушай!

Оба сидели как зачарованные. Лицо Блэка смягчилось.

— Будь я проклят, — вымолвил он наконец. — Действительно, поют, как по нотам. — Он подался вперед и внимательно прислушался.

— Да, — бормотал Фентрисс, прикрыв глаза и покачивая головой в такт мелодии, которая, подобно благодатному дождю, струилась с ветвей, раскинувшихся прямо над головой. — Надо же, подумать только…

Блэк поднялся с места — видимо, собрался подойти к стволу дерева и взглянуть вверх, но Фентрисс остановил его яростным шепотом:

— Ты все испортишь. Сядь и замри. Где мой карандаш? Вот.

Покосившись, он нашел карандаш и блокнот, потом закрыл глаза и не глядя принялся что-то строчить.

А птицы пели.

— Ты и в самом деле записываешь их пение? — спросил Блэк.

— Разве не ясно? Тише ты.

То открывая, то вновь закрывая глаза, Фентрисс чертил нотный стан и заполнял его нотами.

— Да ты, оказывается, силен в нотной грамоте, — поразился Блэк.

— В детстве играл на скрипке, пока отец ее не разбил. Дальше, дальше! Вот оно, вот! Да! Только не так быстро, — шептал он. — Подождите, я не успеваю.

И, словно вняв его мольбе, птицы замедлили темп, сменив bravado на piano.

Легкий ветер зашуршал листвой, и, как по мановению невидимой дирижерской палочки, пение стихло.

У Фентрисса на лбу выступила испарина, он положил на стол карандаш и без сил откинулся на спинку кресла.

— Разрази меня гром, — Блэк отпил изрядный глоток. — Что ты такое делал?

— Записывал песню, — Фентрисс смотрел на разбросанные по бумаге ноты. — Точнее, поэзию в музыке.

— Дай взглянуть!

— Подожди. — Ветви слегка дрогнули, но пение не возобновилось. — Я хочу убедиться, что продолжения не последует.

Тишина.

Блэк завладел страницами и скользнул глазами по нотам.

— Святые угодники! — Его изумлению не было предела. — Как по заказу!

Он поднял глаза на густую крону дерева, откуда больше не слышалось ни рулад, ни трепета крыльев.

— Что же это за птицы?

— Птицы вечности, маленькие весталки Непорочного Зачатия Музыки. Они вынашивают новую жизнь: имя ей — песня.

— Ну, ты и загнул!

— Слушай дальше! Эту новую жизнь мог при нести воздух, или колос, который они склевали на рассвете, или неведомый каприз природы, или осенний день, да хоть сам Творец! И теперь она — моя, целиком и полностью! Дивная мелодия.

— Дивная-то дивная, — согласился Блэк, — только такого не бывает.

— Когда происходит чудо, не подвергай его сомнению. Боже праведный, может, эти прелестные создания напевали свои неподражаемые мотивы уже долгие месяцы или даже годы, но не были услышаны. Сегодня кто-то впервые обратил на них внимание. И это был я! Как мне распорядиться этим подарком судьбы?