Вячеслав Поляков - Мама, не плачь, я живой

Вообще-то рейс ожидался спокойный. Район считался тихим, крупных бандформирований здесь не было, тяжёлых боёв, массированных артналётов и подрывов не случалось. "Непримиримые" иногда постреливали с гор, но только для того, чтобы обозначить своё присутствие и без тяжёлых последствий для личного состава. Машины, бывало, дырявили, колёса простреливали; но потерь, слава богу, не было. Наши глубоких рейдов и чисток не проводили, в дела местных не вмешивались, занимались патрулированием крупных дорог, да охраной мостов и перевалов. Похоже, что ситуация устраивала всех и ни одна сторона резких движений не предпринимала.

Но неделю назад на полста километров севернее на новое место дислокации по тревоге перебросили мотострелковый полк, и это кому-то сильно не понравилось. Сегодня ночью расположение полка подверглось миномётному обстрелу. Огневой налёт был кратковременный то ли из-за малого боезапаса, то ли потому, что опорные пункты на холмах по периметру расположения практически мгновенно начали палить во все стороны из всего, что стреляло, и нападающие решили смыться от греха подальше. Мины кидали откуда-то из-за холмов по площади расположения, о прицеливании и корректировке огня не могло быть и речи. Личный состав быстро укрылся в заранее отрытых окопах и щелях, а кто и просто под бронёй. Двухсотых не было, а трёхсотых было двое: один солдатик в суматохе умудрился сломать руку, да штабной капитан поймал осколок в бедро. На полковом медпункте врач наложил шины на руку солдатика, а капитану оказал первую медицинскую помощь, сделав перевязку, благо кровотечение было небольшим и быстро прекратилось. Проблемой было другое: осколок засел около крупных сосудов и врач на ПМП не рискнул удалять его из-за опасности задеть сосуды и получить сильное кровотечение. Капитана уложили, иммобилизировали конечность и решили эвакуировать в медбат. Была ещё одна проблема: одна из мин угодила в складскую палатку аптеки полкового медпункта. А там — канистры со спиртом и спиртовыми дезрастворами, флаконы с эфиром, перевязочный материал, упаковка, в-общем, гореть было чему. Палатка и стоящий рядом санитарный УАЗик сгорели в пять минут. И полк остался без запаса медакаментов и других медицинских материалов; тем более, что в перспективе могли быть и другие обстрелы, возможно, с более серьёзными последствиями. Было принято решение вертолётом перебросить необходимые препараты и мединструменты и этим же вертолётом эвакуировать раненых в медбат.

…Вестовой нашёл Никиту в палатке, где тот отдыхал перед ночной сменой; а уже через десять минут помрачневший Никита получал со склада отделения медицинского снабжения медикаменты, инструментарий, перевязочный материал и другие медсредства. В ящике по списку "А" все ампулы и флаконы пересчитал два раза (доверяй, но проверяй), расписался в накладных и, тяжко вздохнув, полез в кабину УАЗика. До вертолетной площадки домчали за три минуты, погрузились быстро; летун получил "добро" на вылет и уже через несколько минут санитарный МИ-2, прогрев движки, был в воздухе.

Всё пошло не так уже через десять минут полёта, хотя Никита предчувствовал это с тех самых пор как вестовой примчался в его палатку. Резко накренившись, вертолёт сменил курс практически на 90 градусов. Никита сунулся к лётчику в кабину:

— Что случилось?

— Приказ с земли. Срочно меняем курс. За перевалом подрыв и обстрел нашей колонны. Есть пострадавшие. В воздухе, кроме нас, никого нет. Приказано обеспечить эвакуацию раненых, — прокричал пилот, — готовься. Минут через 20–30 будем на месте…

Никита начал перекладывать мешки с медикаментами.

Колонна растянулась километра на полтора с лишним. Дистанцию между машинами держали 50 метров, иначе из-за пыли, поднимаемой впереди идущими машинами, ничего рассмотреть перед собой было нельзя. Мотострелковый взвод сопровождения распределили равномерно: один БТР-70 впереди колонны в качестве передовой походной заставы, ещё один БТР в конце колонны в качестве тыловой походной заставы; а свой БТР командир взвода сопровождения поставил в центре колонны, перед машиной связи БТР-70МС. Машина связи отличается от обычного БТРа отсутствием башни и наличием мощных КВ и УКВ радиостанций. В этой же машине связи ехал и проверяющий полковник из Москвы в сопровождении офицера из штаба дивизии. Комиссия прилетела из штаба армии накануне, все проверяющие занимались в штабе каждый своими делами; а этот худощавый, невысокого роста полковник с эмблемами танковых войск в петлицах решил пройти с колонной весь маршрут до мотострелкового полка, подвергшегося ночью миномётному обстрелу. То ли хотел своими глазами всё посмотреть, то ли хвоста накрутить кому надо, то ли сделать оргвыводы — кто ж его, начальство- то разберёт?