Софья Непейвода - Наследники предтеч. Выживание

— Ладно, — согласилась я, попытавшись представить, как бы я повела себя на её месте и придя к выводу, что, скорее всего, точно так же. — А Марк — это тот, на котором ты верхом ехала?

Тёмная смутилась.

— Просто он и бегает быстрее, и пираньи его не кусают, а меня бы заживо сожрали.

Я понимающе хмыкнула.

— Да, в этом плане у нас преимущество. Но ты уверена, что Марк достаточно разумный для нормального общения? Может, он такой же, как Оборотень.

— Нет, не такой. Я могу за него поручиться, — горячо встала на защиту мужчины Тёмная. — Оборотень зациклился на войне и мести, с ним ни о чём другом практически и поговорить-то не удавалось. А Марк — нормальный.

— А разве он не воевал с цитадельскими? — недоверчиво поинтересовалась я.

— Воевал, конечно, но ведь там ситуация такая сложилась, что даже я воевала, — вздохнула негритянка. — Люди из цитадели не желали мира ни с кем, хоть сколько-нибудь отличающимся от них. Представляешь, они даже всех зеленокожих или красноглазых людей перебили, а тут вообще тролли и оборотни. Вот если кто-то поставит своей целью тебя уничтожить, разве ты не станешь защищаться?

— Конечно, стану, — призналась я. — Но ведь можно было уйти подальше.

— Наверное, да, — на мгновение задумалась Тёмная. — Но, честно говоря, мне такое простое решение в голову не пришло. Да и потом, что будет, если они победят в этой войне? Не двинутся ли они дальше, уничтожая на своём пути всё, что хоть немного отличается от них самих?

Я поёжилась от услужливо нарисованной воображением неприятной картины.

— Илья считает, что цитадельские проиграют, и я тоже на это надеюсь.

— Ничего, если там Оборотень остался, то уж он-то постарается, чтобы проиграли, — нахмурилась негритянка.

— Почему? — я с интересом взглянула на неё.

— Цитадельские убили его жену и детей, да и потом…

— Жену? Из троллей? — азартно перебила её я, вскочив. Хоть бы не из троллей!

— Нет, такую, как ты.

— И как она выглядела?

— Похожая на тебя, только ростом чуть повыше, чем ты, с темнозелёными волосами и жёлтыми глазами.

— Насколько выше?

— Да совсем чуть-чуть, может, сантиметров на пять, — Тёмная с удивлением наблюдала за моей бурной реакцией.

— Значит, у нас действительно настолько сильные половые различия… А дети? Ты их видела?

— Нет, детей не видела, — покачала головой негритянка. — А что?

— Да ничего, просто я вообще в первый раз слышу о другой женщине моего вида, вот и хочется узнать поподробнее.

Тёмная понимающе улыбнулась.

— Ладно, теперь я пойду, а то скоро отплываем, а я ещё кое-что собрать хотела. Мир? — неуверенно уточнила она, вставая.

— Мир, — аккуратно пожав протянутую руку, согласилась я.

На следующий день я перечитала записи в своём дневнике и пришла к выводу, что есть один всё ещё актуальный вопрос, ответ на который найти так и не удалось. Но сейчас, когда мы пусть ещё не друзья, но уже хорошие знакомые, вполне можно просто спросить. Не ответят, так не ответят, но хуже от этого точно не станет. Тем более, что об этой загадке я невольно вспоминала каждый раз, когда видела одного из временно переехавших к нам на плот мужчин — владельца нескольких велосипедов. Ну вот зачем спасать их вместо топоров, вёдер или ещё чего-нибудь, хоть насколько-то более полезного в джунглях?

— Давно хочу поинтересоваться, а почему у вас такой странный набор вещей? — начала я разговор за ужином. — Не верится, что никто из вас не назвал хоть что-то из самого простого и необходимого.

— Встречный вопрос, — улыбнулся Маркус. — Почему у тебя с собой только нож и украшения? Если, разумеется, не считать кольцо-определитель?

Слова физика заставили задуматься. С одной стороны, не раскрывая тайны выбранных предметов, я не смогу объяснить, почему их так мало, с другой — врать в открытую не хочется. Хотя можно попробовать отговориться общими словами…

— Я, когда только проснулась, сразу же очень напугалась и убежала с того места, даже не подумав о выбранных у керелей вещах. А потом так и не вернулась на то место… — я вздохнула. Вот, вроде бы и сказала истинную правду, а чувствую себя не очень-то хорошо. Лгуньей. Ладно, прощу себя и на второй раз (впервые такое ощущение возникло в один из первых дней, при общении с Дмитрием), но больше так делать не стоит — либо совсем изведусь от мук совести, либо привыкну и начну врать направо и налево. А ещё неизвестно, что из этого хуже.

Как бы то ни было, окружающие не заметили моих душевных метаний (или если заметили, то списали их на что-то другое).