Софья Непейвода - Наследники предтеч. Поиск пристанища

Примерно через неделю пустыня начала сдавать позиции: хотя местность вокруг по-прежнему оставалась засушливой, а почва — песчаной, кактусы постепенно уступали территорию кустам жёсткой травы, а деревья теперь росли не только у берегов. Кроме того, долинный ландшафт с каждым днем всё чаще нарушали возвышающиеся то тут, то там скалы. Драконы-огородники в этих местах уже не селились, так что в дневном дежурстве отпала необходимость, и мы смогли больше времени посвящать другим занятиям. Например, Сева с Маркусом вплотную занялись ремонтом плота. Причём все изменения они сначала согласовывали между собой на миниатюрной (примерно метровой) модели, которую я, когда увидела впервые, приняла за детскую игрушку.

Во время следующего рассвета мы увидели у берега приставшие плоты обогнавшего нас каравана и с радостью присоединились. Хотя мы с другими свободными не составляли одну семью, но уже не просто привыкли к ним, а сильно привязались. Не думаю, что они по нам сильно соскучились, но вот нам их точно не хватало — это стало заметно в первую же вечернюю остановку. Не обременительное ни для одной из сторон общение без взаимных обид — что может быть лучше?

Откровенно говоря, встретили нас очень тепло. Приветствовали, приглашали сыграть и даже угощали. Но, одновременно, все как один пытались выспросить, что же произошло в пустыне и что — потом, когда мы догоняли остальные плоты. Против приступа любопытства не устояла даже Марфа (бывшая цитадельская), которая до этого старалась вести себя со мной максимально ровно и нейтрально. Однако теперь, после воссоединения с караваном, сама первая затеяла беседу и ненавязчиво перевела тему на то, что же тогда случилось и почему я сбежала с плота? Вопросы вопросами, но все учёные помнили о том, что мы договорились хранить наши внутренние тайны и отделывались общими, ничего не значащими фразами. Аналогичным образом поступила и я. В результате, поняв, что добиться внятного ответа не получится, женщина с осуждением покачала головой, но продолжать расспросы не стала, вместо этого предложив сыграть в шахматы.

Некоторое время мы сосредоточено молчали, а сбоку за партией (проходящей отнюдь не на лучшем уровне) наблюдал Захар, с трудом сдерживаясь, чтобы не подать советы то одной, то другой.

— Зря вы отделяетесь от остальных, — заметила Марфа, когда я задумалась над очередным ходом.

— Да, это к добру не приведёт, — поддержал её муж.

— Мы же отстали не почему-то там, а так было надо, — пожала плечами я, пытаясь спланировать хитрую атаку конём. — И догнали всё-таки, пусть и не быстро. Хотя, если бы вы делали стоянки подольше, мы бы присоединились раньше.

— Я не об этом, — покачала головой бывшая цитадельская. — А обо всех этих тайнах, секретах… Иногда смотрю на вас, и создаётся впечатление, что вы сговорились — все как один паранойей страдаете.

— Мы и договорились, — не стала отрицать очевидное я. — Что внутренние тайны нашей группы разглашению не подлежат. Вот и следуем этому правилу.

— Да мы сейчас не о посвящённых, — улыбнулся Захар. — Хотя и о них тоже, — заметив мой недоуменный взгляд, мужчина пояснил: — Все, кто объединился в группы, начали таится. Кто больше, кто меньше — но это не обошло никого.

— Серьёзно? — удивилась я.

— Впрочем, в каком-то плане этого стоило ожидать, — сказала Марфа. — Группы хотят получить преимущество и, в том числе для этого, сохранить в тайне то, чему удалось научиться.

— Вот это-то и обидно, — вздохнул Захар. — Будто бы не один караван, а что-то такое, — он неопределённо повёл рукой?. — Не группа, а толпа, в которой каждый сам за себя.

Я промолчала, не желая поддерживать спор, хотя и признала, что в неприятной характеристике есть доля истины. Но, если откровенно, наш караван и не является какой-либо организованной структурой. Мы просто сплавляемся вместе, чтобы поселиться в одном районе — а это обязывает соблюдать только самые общие правила. В остальном же — да, каждый сам за себя. Или — за свою группу либо семью. И мы сами выбрали такой путь — все желающие иного могли остаться с царём. В результате этих раздумий я чуть не проиграла, с большим трудом вытянув партию на ничью.

Чуть позже, после сбора продуктов, растянулась у костра владельцев гитары. Один из мужчин наигрывал медленные, спокойные мелодии — вроде бы ничего особенного, но они навевали романтическое настроение и помогали смотреть на окружающий мир с любовью. И даже то, что музыканты вели себя не слишком приветливо (но и не грубо), не портило впечатления. Так что, на мой взгляд, первый день после воссоединения прошёл не просто хорошо, а замечательно.