Николай Басов - Главный противник

— Не знаю, — с беспечностью улыбнулся Рост, — я так давно уже ни с кем не воевал, что и забыл, каково это — опасаться кого-то... Кроме людей, конечно.

— То-то у тебя каждую ночь пост выставлен, — пробурчал Антон. — Небось еще и проверяешь его?

— А как же? — удивился Рост. — Конечно, проверяю.

Снизу, как из погреба, донесся голос Евы:

— Мальчики, мыть руки. Будем ужинать.

И в этот момент погасло солнце. Вообще-то Рост уже давно ожидал, что оно выключится, но, видимо, небрежно пересчитал коэффициенты, вот и ошибся. За ним это водилось.

Все пошли вниз, негромко переговариваясь, в целом скорее одобряя заведенную систему обороны, чем полагая ее слишком легкомысленной. Да, решил Рост, в Полдневье легкомыслие — порок. А вот даже откровенно перестраховочные решения никогда никем не будут осуждаться. И ничего не поделаешь — так устроена нынешняя жизнь, и не только людей. Однако хорошо ли это? Не признак ли все усиливающейся трусости?

За столом, когда все расселись, воцарилась напряженная тишина. Потому что следом за Ростом и Евой уселись и пурпурные, и волосатые, и, разумеется, Шипирик. Наконец, Дондик не выдержал:

— Они что же, с нами будут ужинать?

— Да, — спокойно ответил Рост. — Объяснение простое. Когда я пришел в Чужой город, меня сразу стали сажать за стол со всеми. И я решил...

— Понятно, — кивнул Квадратный. — Я ничего не имею против.

— Ну, если тут так заведено, — вздохнул и Антон.

А они изменились, решил Рост. Да и я тоже. Раньше мне пришлось бы нести какую-то чушь про отсутствие классовых барьеров... А теперь они полагают себя лучше других, по крайней мере, хотели бы есть отдельно, по-господски.

— Тут никогда и не было по-другому, — сказала Ева, разливая суп из ракушек. — Я уже и внимания на это не обращаю.

— Неужели каждый может выйти из степи, — по интересовался Дондик, принимая тарелку, — и ты его усадишь за стол?

— Не каждый, — признал Ростик. — Но того, кто произнесет «л-ру», без сомнения сразу усажу, только попрошу руки вымыть. И то в самом крайнем случае.

— И рыболюдей? — поинтересовался Антон.

— Им-то, кстати, руки мыть не обязательно, — ехидненько добавил Ким.

— С них все и пошло, — признался Рост, принимаясь за еду. — В первую зиму как-то у меня на ступенях в воде оказался один викрам. Был он израненный, то ли на акул нарвался, то ли его Фоп-фалла невзлюбил. А к тому времени у нас уже было немного молока, потому что мы пару раз опробовали этот трюк с коровами. Понимаете, хранить мясо мы еще толком не научились, вот и делали фарш, добавляя туда немного второго молока, и мясо было — загляденье. Ну вот, отпоили мы этого викрама первым молоком, он уже через день ожил и на третий день вообще уплыл. А еще через месяц, для нас как раз самые трудные дни настали, — мы уж думали личинки насекомых из земли выкапывать, — приплыла от них целая делегация и приволокла... Не помню точно, наверное, с полтонны отличной местной кефали. Тогда я и смекнул, — Рост постарался как можно убедительнее улыбнуться гостям, — что тут через еду заключается мир. Как у арабов через воду, или у германцев в старину, сменявшись ножами.

— Я не знал, — коротко проговорил Дондик.

— Так и пошло. Викрамы приходили ко мне за молоком, притаскивали уже не столько еду, сколько металл, разные изделия...

— Например?

— Вот бочонки для молока и сидра, вы думаете, я из дерева строгаю? Шиш бы у меня что-то путное по лучилось. Мне викрамы такие раковины приносят, они их как-то размягчают, разворачивают, потом склеивают, и получаются емкости, литров до ста вмещается. И не портится ничего.

— А пернатые? — спросил Антон.

— Эти вообще мастера по стеклу, по кожам, по тканям. И веревки у меня от них. Сети опять же...

— Здорово ты устроился. — Ева стала всем раскладывать фасоль с мясным рагу. — Осталось только рыночные дни ввести, и живи, как в Сорочинцах.

— Примерно так и получается, — согласился Ростик. — Иначе я бы, наверное, не выжил. Или остался бы производителем одной фасоли.

— Наверное, все дело в исключительном положении Храма, — проговорил Ким, как всегда, уплетая все подряд с отменным аппетитом,

— Не только, — высказался Квадратный. — Рост и сам не зевал, а развивался.

— Да ничего я не развивался. Просто жил со здравым смыслом...

— Вот и я о том же.

— Двары могут поставлять, наверное, латекс для патронов, древесину, — Дондик оглянулся, — я где-то видел у тебя цельнодеревянную мебель.

— В спальне, — пояснила Ева.