Николай Басов - Главный противник

Антон и Дондик переглянулись, но ничего не сказали, только подумали.

— А зачем тебе три кладовки? — спросил Ким.

— В одной фасоль, зелень и лук, другая — для сидра, солений и маринадов в бочках, как в настоящем замке, в третьей — ледник для окороков, рыбы и молока. Разные, так сказать, температурные и влажностные режимы.

— Кстати, — поинтересовался Квадратный, — чем у тебя там пировали двары?

— Сидром, — признался Рост. — Мы его опробуем сегодня, свежего, недавно сварил... Ладно, топаем на верх. Покажу, как я организовал оборону.

Они поднялись по лестнице на первый этаж.

— Тут, понятно, и зал, и зимняя кухня, и тамбур на случай обороны. На большее места не хватило.

Квадратный посмотрел на световой люк, устроенный в потолке, одобрительно кивнул:

— Чтобы окон снизу не делать... Разумно.

— Ширская конструкция, — объяснил Рост, — очень удобная. Можно открывать в летние месяцы. Зимой, конечно, лучше факелы использовать, свет и тепло одновременно. Ширы с махри вообще оказались молодцами. Когда я в первую осень к ним притащился, они не выгнали за ворота своего города, а наоборот, выделили мне целую команду червеобразных, и уже к первому снегу я был готов зимовать тут.

— Так ты все это... уже четыре года назад выстроил? — удивился Дондик.

— Да, в первую же зиму... ссылки, так сказать. Мне осталось только едой запастись, но я дичиной вышел из положения. С Ждо охотиться несложно оказалось, она зверей за десяток километров чувствует.

— А за фасолью к нам ходил, — проговорил Дондик, — в Одессу.

— К кому же еще? — удивился Рост. — Ты меня хотел еще закабалить...

— Я хотел тебя пригреть, — возмущенно проговорил Дондик, — не думал, что из тебя такой вот образцовый фермер получится. Думал, в городе тебе будет привычнее.

— Спасибо, — искренне сказал Рост. — Только я не верил, что, живи я в Одессе, про меня так быстро бы забыли.

— Предположим, не так уж и быстро, — отозвался Антон. — Четыре года — немало по здешним меркам.

— По любым меркам, — вставил Ким.

— Да, — согласился Рост и почему-то вздохнул, хотя совсем не считал эти годы выброшенными из жизни.

— А я бы сказала, — отозвалась Ева, которая уже почти устроила пиршественный стол в центре большого зала, — что и не забыли совсем.

— И все-таки, — поинтересовался Дондик, — как тебе удалось так замаскироваться, что только сейчас я узнал, где ты обитаешь? Ведь специально первые три года расспрашивал отряды разведчиков, не встречали ли они тебя? Нет как нет, пропал парень, словно провалился.

— Они никогда не подходят так близко к лесу. И правильно делают, кстати. Тут уже, что ни говори, а зона влияния дваров. Это опасно, ящеры могут свои пушечки в ход пустить, если под горячую руку попадешь.

— А тебе как удалось... с ними? — спросил Квадратный.

— Случайно, — признался Рост. — Дело в том, что вокруг этого Храма, как, наверное, вокруг других подобных, камнями обозначена зона мира. Вы такие видели вокруг Чужого.

Антон кивнул, он их, наверное, вспомнил.

— Вот в пределах этих камней я и оказался главным... Поскольку Храм отстроил. Разумеется, после того, как укрепился. Если бы я не выставил систему защиты, меня бы, разумеется, вышибли. Без всяких разговоров. Двары — ребята серьезные.

— Поэтому они у тебя теперь сидр квасят? — ехидно поинтересовался Ким.

— Я считаю, пусть лучше сидр пьют, чем стреляют, — признался Рост. — Тем более что раньше они за коровами одного разведчика присылали, а теперь вот целой командой решили...

— Я не понимаю, что это за молоко такое? — поинтересовался Квадратный.

— Многие не понимают, — поддержал его Антон.

— У этих ящерокоров, — объяснил Рост, — четыре вымени. Одно — сразу под головой, на груди, второе уже ближе к пуповине...

— Они живородящие? — спросила Ева, не отрываясь от стола.

— Иначе откуда бы у них было молоко? — ответил Ростик. И продолжил: — Третье вымя под пуповиной, а четвертое между задними ногами, как у наших коров. Только вымя эти не выходят наружу, а расположены внутри, и доить ящерокоров — оч-чень нелегкое дело. Но зато молоко у них — нектар и амброзия. А второе молоко, и особенно первое, из самого маленького вымени, обладает целебными свойствами. Причем для всех существ. — Он подумал и решил пояснить: — За первое молоко пернатые, например, готовы платить любую цену. Они из него какую-то мазь делают, гангренозные раны за день затягиваются.

— А почему вокруг него такие страсти разгораются? — поинтересовалась Ева.