Сергей Булыга - Красные сапоги (Черная сага - 4)

- Цемиссий! - сказал я.

Он замолчал. И я продолжил:

- Ты призывал меня, и я пришел.

Он усмехнулся и сказал писцу:

- Ступай, я после призову тебя.

Писец ушел. Цемиссий же стоял, опершись одной рукой о стол, а вторую держал на поясе - в том самом месте, где у настоящих мужчин крепятся ножны. Однако при тех просторных и бесформенных одеждах, в кои был облачен автократор, ножны смотрелись бы смешно. Да и обут он был не в красные сапоги, а в золоченые сандалии. И волосы у него были подстрижены на женский манер, пальцы холеные, бородка чуть заметная.

- Цемиссий, я пришел, - напомнил я. - И я хочу узнать, почему ты посмел нарушить данное мне слово?!

- А потому, - с усмешкой сказал он, - что это слово было вырвано из меня силой. Да, я хоть и пообещал, но не открыл ворота варварам. Я и тебе бы не открыл. Но в том и в другом случае я поступил так, как поступил, единственно ради того, чтоб оградить от бед своих любезных подданных.

- Но честь автократора втоптана в грязь! - гневно воскликнул я.

- Грязь смыть недолго, это пустяки. Зато я дважды спас Наиполь от разорения. И именно об этом и будет помнить мой народ.

- Народ не может помнить о том, чего не случалось.

- Конечно! И потому они не смогут вспоминать о том, какую блистательную победу ты одержал над северными варварами.

- Но эти самые варвары никогда не осмелились бы вступать в наши пределы, если бы знали, что будут вынуждены встретиться с Нечиппой! Однако вместо того, чтобы успешно противостоять вражескому нашествию, вышеупомянутый Нечиппа был вынужден сохнуть в Великой Пустыне.

- Но если бы Нечиппа не был отправлен туда, куда он был отправлен, он бы взбунтовал легионы, пришел в Наиполь, ворвался во дворец...

Я засмеялся и сказал:

- Что он в конце концов и сделал. Так чего ты добился, Цемиссий?

- Время покажет, брат.

- Брат! - снова засмеялся я. - Хвала Всевышнему, но я тебе не брат, иначе б ты давно уже подло прикончил меня.

- О, нет, - улыбнулся Цемиссий. - Напрасно ты меня в этом подозреваешь. Ты слишком искусный и удачливый воин, Нечиппа, чтобы я мог позволить себе такую роскошь, как лишиться тебя. Мало того, я никому никогда не позволю причинить тебе хоть малейшее неудобство. Но и это не все: я прекрасно осведомлен и о том, в каких именно отношениях ты состоял с моей любимой и благословенной супругой вплоть до того момента, как ты отправился покорять Великую Пустыню. Но разве я хоть словом упрекнул тебя? Или ее? Да и как мне было ее упрекать? Ведь я же понимал: разве могла она устоять пред столь неистребимым искушением, как...

- Замолчи! - крикнул я.

Он замолчал... Но очень ненадолго! И вновь заговорил:

- И вот что получается, Нечиппа! Я - автократор, ты - архистратиг, у нас с тобой одна судьба, одна Держава. И оба мы, не щадя своих сил, радеем за ее мощь и процветание. Да, к сожалению, порой между нами случаются досадные размолвки, недоразумения. Вот так и в этот раз: ты гневаешься на меня за то, что я, поцеловав руку варвару, убедил его покинуть наши пределы и тем самым лишил тебя удовольствия разгромить его бесчисленные орды. На самом же деле все было не так, ибо я унижался перед Старым Колдуном единственно ради того, чтобы еще хоть на некоторое, пусть даже на самое непродолжительное время задержать его под неприступными стенами нашей славной столицы, однако ему уже донесли о том, что ты, Нечиппа Бэрд Великолепный, спешишь тройными переходами - и он бежал самым постыдным образом! А ты...

Он нагло лгал! Бесстыжий лжец! Я задыхался от негодования! А Тонкорукий уже схватил две чаши, полные вина, одну из них взял себе, вторую протянул мне и сказал:

- Так выпьем же, брат, за тебя! За истинного и единственного спасителя Наиполя от беспощадного вражеского нашествия!

Но я стоял, не шевелясь. Эти чаши явно были заготовлены загодя, вино в одной из них отравлено! И я сказал:

- Мне кажется... - но тут же замолчал.

- Ты хочешь поменяться чашами? - спросил Цемиссий. - Да?

Но я молчал. Мне было стыдно признаваться в трусости. А он сказал:

- Тогда бери другую.

Я не взял. Но сказал:

- Если со мной, не допусти Всевышний, что-нибудь случится, то ты, надеюсь, знаешь, что тебя ждет?

- Да, безусловно, знаю, - совершенно спокойно ответил Цемиссий. - Я знаю даже больше: что будет со мной, если с тобой ничего не случится.

- Что?

- Ты убьешь меня. Вот прямо здесь. Ведь ты за этим и пришел. Но все равно я считаю своим святым долгом осушить эту чашу в честь того, одно имя которого привело неисчислимые полчища варваров в трепет!