Дуэйн Джеймс - Восхождение

Да падет на них проклятие! После той славной работенки с компьютером Фридриха он уже несколько раз мыл руки. «Печать греха, – в тупом ужасе подумал Ларкин. – Их греха!» Все это не могло так закончиться. Он не мог допустить, чтобы его взяли как агнца, когда он был подлинным воителем за свою веру. Стыд его просто убьет. А провал навлечет на него вечное проклятие.

Ларкин упал на колени и опустил голову на ладони. «О Дух Судьбы, – мысленно простонал он, – испытание столь тяжело!» Впрочем, в его силах было позаботиться о своем спасении, даже ценой собственной жизни. Квартирмейстер перевел дыхание и выпрямился. «Что бренная жизнь рядом с вечной жизнью души? – спросил он себя. – Ничто, миг, мимолетный сон на пороге вечности». Он не мог снести жуткой платы за провал.

«Следовательно, провала быть не должно», – решил Ларкин.

Сдача в плен считалась провалом.

Они по-прежнему были на обратном пути к базе «Онтарио», так что избегнуть содругов было никак невозможно. Ларкин знал, что как шпиона и диверсанта его ждет смертная казнь. «Следовательно, – подумал он, – победа лежит в выборе способа и момента смерти».

И, если будет возможно, приведении погрязших во зле тварей вместе с собой на суд праведный.

– Где квартирмейстер? – спросил Каверс. Не знаю, сэр, – ответил заместитель Ларкина. – Уже час его никто не видел.

Каверс нахмурился. Смысла ждать не было – они с таким же успехом могли продолжить. Хотя он подозревал, что никто из этих людей отметку Редера на себе не носит.

– Мистер Семпль, где прибор ультрафиолетового излучения? – спросил он.

Семпль громко сглотнул слюну.

– У меня его нет, сэр. Я… я его разбил.

Каверс пристально посмотрел на своего подчиненного. Семпль был хорошим секретарем, но у Каверса возникли сильные подозрения, что он только что совершил роковую ошибку.

– А вы случайно не попытались у мистера Ларкина другой прибор получить? – спросил Редер.

– Так точно, сэр, попытался, – ответил Семпль.

Ошибка секретаря так же безошибочно направила обвиняющий перст на Ларкина, как если бы все они сейчас видели пятна на его ладонях. Проблему составляло лишь то, что эта ошибка также развязала диверсанту руки.

– Выключите лифты, сэр, – сказал Редер, – и заприте все двери на аварийную лестницу.

Ларкин услышал надсадный вой тревоги. «Слишком поздно, – подумал он. – Я достигну своей цели. Я заберу этот корабль, это вместилище зла в кромешную ночь».

Он нырнул в колодец аварийной лестницы. Разумеется, они станут его здесь искать, но тогда уже будет слишком поздно. К тому времени он принесет бомбу в зону реактора и взорвет ее, обрекая пять тысяч врагов на ту позорную смерть, которой они безусловно заслуживают.

«Вот тогда они узнают, каково это на самом деле, – подумал Ларкин. – И будут бесконечно страдать».

Бомба была небольшая, но ей только всего и требовалось, что проделать небольшую пробоину в баке реактора. «Тогда украденный ими антиводород сделает свое дело», – радостно подумал квартирмейстер. Впрочем, радость его улеглась так же быстро, как и возникла. Вообще-то он планировал взорвать антиводород, когда корабль будет поблизости от основных мощностей. «А, ладно, – подумал Ларкин, – даже этой малости наверняка хватит, чтобы избавить меня от вечных мук». Сунув адскую машину себе под китель, он приступил к длинному спуску.

Добравшись до подножия лестницы, Ларкин подумал: «Надо бы прямо сейчас запустить часовой механизм. Не стоит откладывать на потом; я не хочу, чтобы ее у меня отобрали и обезвредили». Опустившись на колени, он стал молиться, одновременно устанавливая таймер на самый короткий промежуток. Чтобы добраться отсюда до зоны реактора, требовалось всего две минуты – не больше. Ларкин был неплохим бегуном, а кроме того, уже несколько ночей ему не приходилось вставать коленями на железный прут.

Он представил себе взрыв. Это будет очень красиво и приятно Духу Судьбы. Возясь с таймером, Ларкин негромко напевал псалом. Там преобладали слова вроде «бичевать» и «искоренять». Когда он закончил, таймер исправно затикал.

Тогда он встал и протянул руку к отпускному рычагу. Снаружи раздался щелчок, и когда он попытался повернуть рычаг, тот не двинулся с места.

Ларкин забарабанил по рычагу, но проклятая штуковина даже не шевельнулась. «Они меня заперли, – подумал он, все еще в это не веря и бешено стуча по клавишам панели рядом с люком. Та методично отвергала его коды. – Эти сукины дети меня заперли!» Что ему было делать – стучать в дверь, звать на помощь? Теперь все уже знали, что он шпион, так что это было равносильно сдаче. Ларкин взглянул на бомбу. Оставалась минута и тридцать секунд.