Дуэйн Джеймс: Восхождение

– Тогда почему вы решили, что проблема в ведомстве Ларкина? Быть может, диверсант – кто-то из ваших людей, но он просто не хочет на какой-то мелкой проделке попадаться. Как вы уже сказали, наш приятель все кровожаднее.

– Верно. Но наши самые серьезные проблемы всегда были связаны с искаженными программами. Доступ к которым может быть получен только путем прямого подключения к компьютеру «спида».

– Но с камерами слежения… – начал Каверс.

– Сэр, их легко одурачить. По-настоящему толковый шпион, как этот, будет к ним готов.

Капитан кивнул. Более бдительный шеф контрразведки мог бы установить что-то лучше защищенное от постороннего вмешательства. Но Бут был слишком далек от служебного соответствия; только и мог, что гоняться за теми, кого он с самого начала преследовал.

– Что у вас на уме, коммандер? – наконец спросил капитан. – Вы бы сюда не пришли, если бы чего-то от меня не хотели.

– Так точно, сэр. Мне нужно, чтобы вы собрали совещание всего персонала квартирмейстера, включая его самого.

– И что? – спросил Каверс, разводя руками.

– Зал заседаний будет оборудован прибором ультрафиолетового излучения. Он высветит порошок, который я распылил по всему компьютерному интерфейсу того самого «спида». В этом самая суть нашей проблемы. Когда ультрафиолетовый свет загорится, шпион будет у нас в руках.

– А как насчет ваших людей? – резонно спросил Каверс. – Они все это время должны были касаться тех же самых поверхностей. А кроме того, что, если диверсант просто руки помоет?

– Все поверхности, к которым нужно получить доступ, чтобы изменить программу, находятся внутри панели управления, – сказал Редер. – Для этого есть специальная клавиатура, и она находится под замком. Этот замок можно открыть отмычкой, я вас уверяю. Но все же доступ туда совсем не так прост. И законным правом этого доступа располагают всего четыре человека: я сам, лейтенант Роббинс, старшина ар-Рашид и Ларри Тоу, наш компьютерщик. Ни у кого из нас на руках этого порошка нет.

– Даже у вас? – недоверчиво спросил Каверс.

– Даже у меня, сэр. Я всякий раз перчатки надевал. Я также ни с кем этим планом не делился.

Каверс отхлебнул немного кофе.

– А откуда у вас такой порошок? – поинтересовался он. – Сложно себе представить, чтобы он в обычном порядке был квартирмейстером заказан.

Питер улыбнулся.

– Разумеется, сэр. Я его на базе «Онтарио», в «Шпионской лавке» приобрел.

Каверс сплюнул кофе обратно в чашку.

– Вы шутите! На базе «Онтарио» есть шпионский магазин?

– Лавка, сэр, – поправил Редер. – Она в основном для тех, у кого развилась паранойя в отношении своих супругов или коллег по работе и кто хочет по-тихому их на чем-то застукать. А товар там действительно первоклассный.

Каверс с кислым видом покачал головой.

– Сомневаюсь также, что у нас на складе прибор ультрафиолетового излучения имеется, – сказал он.

– Представьте, сэр, я тоже об этом подумал. – Редер поставил перед капитаном небольшой саквояжик. – Вот этот к любому стандартному разъему подойдет. Но он у меня только один… – Питер благоразумно решил дальше не продолжать.

– То есть, будьте с ним осторожны или готовьтесь тратить время на то, чтобы еще один такой смастерить. – Каверс улыбнулся. – Ладно, согласен. – Он открыл саквояжик и достал оттуда прибор, затем положил обратно. – И все-таки. Что, если он руки помоет?

– Порошок такой мелкий, что он впитается в кожу. Ни в чем, кроме ультрафиолетового света, он не проявится, и смыть его невозможно. Его можно только постепенно сносить.

Улыбаясь, Каверс покачал головой.

– Как-то все слишком просто, – сказал он. – Впрочем, ладно. Тут капитан встал. – Я позабочусь об этом, коммандер. Вы хотите там быть?

– Если вы не против, сэр.

– Не против. Я прикажу секретарю в нужное время вас вызвать.

– Благодарю вас, сэр. – Редер отдал честь, и капитан ему ответил. Затем Питер повернулся и вышел из кабинета.

– Знаете что, коммандер, – заявил Падди, – по-моему, вы и все прочие о нашем милом маленьком лейтенанте очень неверно судили.

Редер чуть из штанов не выпрыгнул. Для здоровенного мужчины Падди двигался неслышно, как кот.

– О каком это вы милом маленьком лейтенанте? – поинтересовался Редер.

– Черт побери! Да знаете вы, сэр, о каком. Я о лейтенанте Роббинс толкую.

– И в чем же мы о ней неверно судили, старшина? – Лицо у Падди было очень серьезное и озабоченное, так что Питер перестал его изводить.