Лин Картер - Пираты Каллисто

Я совершил неслыханный поступок. С их крайним фатализмом, с их почти мусульманским ощущением кисмета, слуги считали свое рабское положение неизбежным и никогда и не подумали бы протестовать или пытаться освободиться. Самый знаменитый воин, бесстрашный и беспредельно смелый, если он побежден в битве и взят в плен, становится кротким слугой и выносит жестокое обращение без протеста, негодования или гнева. Чтобы раб ударил своего хозяина, неслыханно для этого необычного народа.

А подобный поступок со стороны аматара — вообще богохульство. Как может имущество, бездушная вещь проявлять гнев или восставать против своего владельца?

Свита Гамчана с недоумением смотрела на меня. Артроподы явно не верили своим глазам: аматар поднял руку на своего владельца. Это совершенно невозможно.

Я заметил изумленный взгляд Дарлуны. Ее народ, как я узнал позже, не знает рабства: он достиг более высокого уровня цивилизации. Поэтому ее удивление объяснялось не необычностью действий аматара, а тем, что она не понимала их причины.

Она считала меня предателем, действовавшим как приманка, чтобы завлекать людей в рабство. Люди Танатора относятся к артроподам с крайним отвращением. Их считают самой презренной и низкой расой. Быть рабом племени ятунов — это судьба, не поддающаяся описанию, поэтому человек, заманивающий своих собратьев в рабство, становится изгоем. И вот, считая меня именно таким предателем, она не понимала, почему я оторвал от нее когти хозяина. Я уже доказал, что я предатель, заманив ее в ловушку, почему же я так яростно пытаюсь помешать нарисовать на ее груди символы рабства?

Но вскоре изумление прошло, а я оказался окружен обнаженной сталью. Я стоял, тяжело дыша и глядя по сторонам, как загнанный зверь, а в это время один из учеников Гамчана, юноша по имени Дутор, помог своему учителю встать на ноги. Это был напряженный момент. Я ждал, что в следующее мгновение почувствую боль от удара мечом и погибну. До сих пор не понимаю, почему Гамчан не приказал убить меня на месте. Возможно, мои действия привели его в полное недоумение. А может, он решил, что простая смерть недостаточное наказание за такой богохульный поступок, и захотел на досуге придумать нечто более соответствующее тяжести проступка.

Во всяком случае, меня не убили, а закрыли вместе с остальными сокровищами во внутреннем круге палаток. Веревки, сплетенные из травы, оказались слишком непрочными, и их заменили стальные кандалы. Меня приковали к центральному столбу палатки и оставили страдать, пока не будет выбран вид смерти.

Я сухо улыбнулся в темноте. Мои отчаянные действия оказались напрасными, потому что Гамчан заверил меня, что Дарлуна все равно будет раздета и знаки нанесут ей на грудь.

Я решил, что второй период моего пленения у ятунов будет гораздо короче первого.

И правда, он вскоре окончился — но совсем не так, как я себе воображал!

На следующий день меня в цепях повели на казнь. Ученики из свиты Гамчана провели меня между рядами воинов-ятунов, которые в полном молчании разглядывали меня. День был жаркий и тихий, небо яркое и чистое. И так как это мой последний день на Танаторе, я внимательно смотрел по сторонам.

Я почувствовал на себе взгляд Дарлуны и посмотрел на нее. Лицо ее было серьезно, глаза печальны. Увидев мой взгляд, она надменно подняла голову, и на лице ее появилось выражение холодного презрения. Я рассмеялся. Ох уж эти женщины. На этой далекой планете они таковы же, как и на моей родной далекой Земле.

Я поднял голову, чтобы в последний раз взглянуть на этот прекрасный и ужасный мир, прежде чем погружусь во тьму безымянной могилы. И тут мои глаза изумленно раскрылись.

Я увидел самое чудесное зрелище из всех, что уже видел в этом полном чудес мире.

По яркому утреннему небу плыли невероятные машины — прямо на лагерь ятунов.

На мгновение я не поверил своим глазам. Они были похожи на причудливые парусные корабли прошлого, с позолоченными фигурами на носу и с богатым орнаментом в виде завитков на корме. Всего этих удивительных воздушных кораблей было три, они казались сделанными из дерева и больше всего напоминали фантастические галеоны испанской армады, снабженные большими хлопающими крыльями.

Они опускались по ветру, отбрасывая огромные скользящие тени на луг и лагерь, а артроподы лихорадочно засуетились, забегали, раздавая команды, хватая боевые луки и ища укрытия.

Похоже, на лагерь напали.