Лин Картер - Пираты Каллисто

По очереди каждого раба ставили перед оценщиками: в эту группу входили врач, определявший состояние здоровья раба, и допрашивающие, которые задавали точные, целенаправленные вопросы об опыте, обучении и способностях каждого раба. Потом эти данные толстый потный аукционер зачитывал собравшимся покупателям, и те обсуждали между собой, к чему лучше всего приспособить того или иного раба. Предлагались различные суммы, время от времени вспыхивали споры, но в целом все оказалось очень скучным и утомительным. Должен признать, что голова моя была полна предубеждениями, полученными при просмотре сцен исторических фильмов покойного Сесиля Б. де Милля. Мистер де Милль, по-видимому, больше внимания уделял подлинности фехтовальных поединков, потому что в подобных сценах его фильмов грубые надсмотрщики бьют хлыстами прекрасных девушек на глазах у толпы хохочущих извращенцев, а беспомощные рабы корчатся под бичами нуждающихся в бритье стражников.

Сцена, в которой я сам принимал участие, не имела ничего общего с такими кинематографическими версиями. С рабами обращались бесцеремонно, но беспристрастно, как со скотом; я не заметил ни грубости, ни непристойностей. Что касается публики, то это были бизнесмены, занятые практическими интересами, а не гогочущие извращенцы, собравшиеся ради секса и пыток. Все одеты сверхбогато, потому что в Наруке принято выставлять богатство напоказ: одежда из великолепного шелка, многоцветная, с преобладанием персикового, красного, зеленого и пурпурного цветов. Одежда украшена золотыми позументами, кисточками, дорогими поясами и нагрудными украшениями, свисающими лентами, редкими мехами и тому подобным.

И мужчины, и женщины носили поразительное количество ювелирных украшений: кольца сверкали на каждом пальце, не говоря уже о серьгах, ожерельях, брошах, булавках, браслетах, горжетках, наколенниках, тиарах и предметах, которые я не смог бы назвать. Некоторые украшения поистине великолепны: одна из женщин, властная матрона лет пятидесяти, повернулась, чтобы осмотреть рабов в моей группе, и я сдержал изумленный возглас, увидев свисавшую с ее лба жемчужину размером с детский кулак, насыщенного пурпурного цвета с алым пламенем в центре — такую жемчужину танаторцы называют «короме», и я не могу найти для нее земного эквивалента.

Эти жемчужины необыкновенно редки. Найдено всего десятка два, и жемчужина такого размера должна стоить сказочно дорого. Можно купить целое королевство за украшение, свисающее с безволосого лба этой женщины.

Наконец настала моя очередь. Вопросы задавались резкие и точные. Пока врач рассматривал мои зубы, стучал по груди, щупал бицепсы и икры, проверял состояние заживших порезов, меня спрашивали о возрасте, происхождении и профессии. Они, конечно, никогда не слышали о Соединенных Штатах Америки, но старательно записали название, передав его танаторскими буквами. Меня не спрашивали, почему я находился на борту «Джалатадара», по-видимому, решив, что я либо наемник, записавшийся в воздушный флот Занадара, либо раб, служивший на фрегате небесных пиратов.

В свою очередь, я не торопился рассказывать о себе. Мне казалось неразумным раскрывать свою связь с Шондакором, пока я не смогу лучше оценить здешнюю политическую ситуацию. В данный момент я решил, что мне лучше сойти за незначительного раба. И когда у меня спросили имя, я ответил, что меня зовут Дарджан — простая перестановка слогов моего танаторского имени. Я решил скрывать свое подлинное имя, пока не разберусь с положением в Наруке. Вполне возможно, что перушты знают о человеке по имени Джандар, который способствовал освобождению Шондакора от ярма Черного Легиона. Но о Дарджане они не могут знать, у него нет прошлого, я его только что изобрел.

— Ну, парень, что ты умеешь делать? — спросил главный допрашивающий.

— Я хорошо владею оружием, — ответит я.

Он пристально взглянул на меня.

— Ты раб и должен ко всем ответам добавлять слово «хозяин», — коротко сказал он.

Я кивнул и перефразировал ответ.

Мое заявление о том, что я хорошо владею оружием, не произвело никакого впечатления, и это меня удивило. Я очень хороший фехтовальщик, благодаря теоретическим знаниям и практическому опыту, полученному в академии Лукора. Фехтовальное мастерство — редкое и трудное искусство, и каждому благородному танаторцу приходится его изучать.

Однако, по-видимому, считалось неразумным позволять рабу слишком хорошо овладевать этим искусством.