Часа полтора я совещался с Арманом и Клер. Арман с невинным лицом оправдывался тем, что если бы он не поспешил с приглашением Сови, то у нас отобрали бы ставку. Лучшая защита — это, разумеется, нападение; Арман, таким образом, не только оправдывался, но и упрекал меня за медлительность (а я и вправду не знал никого, кто мог бы прийти к нам на место, освободившееся с отъездом Берто) и, помимо всего прочего, предлагал воздать себе — хвалу за расторопность; по оценке Клер я понял, что Арман в этой истории выглядит даже мучеником — он, видите ли, поставил себя под удар, дабы помочь лаборатории и, разумеется, мне лично.
Хороша услуга!
Не называя первоисточника, я сообщил им, что у меня имеются не слишком лестные отзывы об умственных способностях Сови. Арман принялся возражать. Сови, оказывается, старый его приятель…
С ощущением полнейшей безнадежности я уныло распекал Армана, он поставил меня и лабораторию в труднейшее положение перед Высоким Начальством.
Мало того, что нас покинул Берто, — взамен явился Сови!
И еще эта история с письмом!
Затем меня навестил Сови. Длиннейшая беседа с ним… И в итоге — такое чувство, что мне осталось только покончить с собой, выбросившись за колпак Отдела, других выходов из положения я не видел.
Высокое Начальство было право — да, оно знало Сови!
Но, поскольку Сови прилетел по нашему приглашению, что я мог поделать? После романтичного умницы Берто общаться с этим типом, который займет его место, было мучительно… Битый час я объяснял Сови элементарные вопросы нашей тематики — и, я убежден, бесполезно.
Неразговорчивость оказалась единственным его достоинством.
Пока он молчал, у вас создавалась иллюзия взаимопонимания, и это рождало надежду. Но затем вы обнаруживали, что надо начинать все сначала…
Если бы я хотел набрать к себе в лабораторию пешек, рядовых исполнителей — а ведь именно это, бывает, делают те, кто боится, как бы их не обогнали собственные же подчиненные, Сови стал бы, разумеется, находкой.
Арман по сравнению с ним — гений. После разговора с Сови у вас развивалась мания величия: вам начинало казаться, что весь мир, кроме вас, непроходимо туп и не может взять в толк даже самую простую вашу мыслишку…
Обедал я — что было естественным продолжением этого дня с секретаршей Высокого Начальства.
Она позвонила мне и воскликнула:
— Ах, вы еще у себя! Я совсем не была уверена, что застану вас. Я думала, вы уже ушли обедать…
Что мне оставалось? Я пригласил ее. Клер я ни разу не пригласил пообедать со мной! Ну, и ладно. Я улетел на несколько дней к Юркову — а она тут же поехала неизвестно куда с Берто и Арманом…
За обедом я разговорился. Слишком хотелось поделиться с кем-то свалившимися с резных сторон неприятностями — и я вдруг стал распространяться о них малознакомой женщине. И вот тут мне впервые за этот день повезло. Да как! Женщина всегда женщина, и если даже вас не волнуют ее глаза или ее волосы, вы можете быть уверены в том, что душа-то у нее не менее прекрасна, нежели у первой телезвезды сезона. Я встретил доброту и отзывчивость и ухватился за них, как утопающий за соломинку.
Я успокоился.
Она уверила меня — не логикой, а глазами, интонацией, прикосновением пальцев к моей руке, — что лаборатория еще выправится и все будет хорошо.
Я поверил ей.
Даже относительно Сови она меня успокоила. Утверждала, будто ситуация не совсем безнадежная. Я стал допытываться что она хочет этим сказать? Или ей известны способы, которыми можно избавиться от приглашенного сотрудника?
— Пожалуй, — только и ответила она.
Я продолжал настаивать.
— Нет, — сказала она тогда, — это я так. Я ничего не знаю.
И замкнулась.
А когда заговорила снова — ее тон удивил меня:
— Я видела вас вчера не одного… Кажется, это была Клер?
Мгновенно я покраснел, будто мальчишка!
— Мне кажется, — продолжала она, — вы сделали не слишком удачный выбор…
Я был вынужден попросить ее переменить тему. Она сверкнула глазами и выскочила из-за стола.
Как я только что упоминал, женщина — всегда женщина…
Неожиданно она вернулась, встала передо мной и, глядя на меня сверху вниз, резко произнесла:
— Вы интересовались, как убрать сотрудника… Вот и спросите у своей Клер, пусть-ка она вам порасскажет, куда они ездили…
И — исчезла.
«Куда они ездили»!
Да, почему столько таинственности вокруг этой поездки?
А может быть…
Действительно, куда? И зачем?
Читать дальше